Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене] - страница 31

Между тем пора уже было закупать снаряжение и продовольствие. Своих денег у Амундсена хватило только на покупку инструментов, а где взять денег на другие расходы?

«Мне ничего не оставалось, как пойти странствовать от одного лица к другому, кто так или иначе мог заинтересоваться моим предприятием и мог мне помочь», — писал Амундсен в своей книге «Плавание на «Йоа».

Три коммерсанта из города Хальдена дали ему взаймы тридцать тысяч крон. По тем временам это была огромная сумма. Немного денег получил Амундсен от своей старой тетки Улавы Кристенсен, уверенной в том, что ее племянник Руал будет замечательным путешественником.

Амундсен купил пятилетний запас продовольствия, двадцать тысяч литров горючего, отличное снаряжение, одежду, обувь. Закупил и различные товары для обменной торговли с эскимосами — с ними он рассчитывал встретиться на пути своих поисков вдоль будущей трассы: Атлантика — Тихий океан.

Все было перевезено на «Йоа», упаковано и уложено в трюм. Но денег на полную расплату все же не хватало. Пришлось занимать у разных лиц мелкими суммами под краткосрочные векселя. Случалось, что Амундсену грубо, иногда даже оскорбительно отказывали. Он стойко переносил и отказы и оскорбления… во имя своей великой цели.

Трудно было подобрать участников экспедиции. Почти целый год искал Амундсен шестерых товарищей, таких же решительных, как и он. Своим помощником он избрал лейтенанта датского флота Готфрида Хансена, совершившего уже не одно плавание в северных водах. Хансен был навигатором, астрономом, геологом и фотографом.

Первым штурманом был приглашен Антон Лунд, много лет плававший на зверобойных судах в должности шкипера и гарпунера; первым машинистом и метеорологом — Педер Ристведт; вторым штурманом — Хельмер Хансен; вторым машинистом и магнитологом — Густав Юль Вик; и наконец, обязанности кока были поручены Адольфу Линдстрему, который, как потом оказалось, был мастер на все руки.

Это были люди опытные, смелые, не боявшиеся поставить на карту свою жизнь, когда дело шло о достойной цели. Самому старшему из них, Лунду, было тридцать девять лет; самому младшему, Густаву Юлю Вику, — двадцать пять. Они верили в успех экспедиции и принимали самое деятельное участие в ее подготовке. За месяц до отплытия они переселились на яхту и жили тесной, дружной семьей, каждый час готовые в путь.

За несколько дней до отплытия из Христиании на яхту «Йоа» пришел Нансен. Амундсен в это время был в городе. Нансен внимательно осмотрел яхту, снаряжение, поговорил с участниками экспедиции и убедился, что все приготовлено, все предусмотрено. Прощаясь, сказал штурману:

— Передайте Амундсену: он может выходить в море.

Амундсен обрадовался, когда узнал об этом напутствии Нансена. Значит, можно не откладывать выхода в плавание ни на один день!

Но тут стряслась беда, которая едва не погубила все дело.

Кто-то пустил слух, что Амундсен затеял безумное дело. Как можно пуститься отыскивать северо-западный проход на такой маленькой старой яхте, если и большие корабли там гибнут? Четыреста лет люди с большими средствами, на больших судах ищут этот проход и не могут найти. Куда же лезть бедняку Амундсену? Это явная авантюра.

Кредиторы Амундсена заволновались и потребовали вернуть им деньги.

Амундсен спорил, убеждал. Ничего не помогало.

— Давайте деньги назад! — говорили они. Особенно яро нападал один кредитор, торговец консервами.

— Если не уплатите деньги, я наложу арест на яхту, — напрямик заявил он Амундсену.

Бедный Амундсен был вне себя. Сколько хлопот, сколько приготовлений, и все напрасно! За эти дни он похудел, не спал ночами, искал выхода. А торговец стоял на своем. Наконец он заявил:

— Если через сутки не уплатите долга, я заявлю полиции.

Амундсен понял, что решительная минута настала. Он тотчас созвал своих товарищей и, когда все шестеро пришли к нему, сказал:

— Положение вот какое: мы сегодня ночью тайно уедем, или завтра у нас отберут яхту. Согласны ли вы выехать немедленно?

— Конечно, согласны.

— Тогда в полночь будьте у яхты. И об этом никому!

Этот разговор произошел 16 июня 1903 года.