Сквозь века - страница 14

На столе лежал изумительный по своей красоте и размеру васильково-синий сапфир, обрамленный вычищенной до блеска серебряной оправой с россыпью маленьких бриллиантов. Я не могла оторвать от него глаз. Роскошная оправа тоже была выполнена, безусловно, талантливым ювелиром. Петельки и завитки на ней хоть и строго, по-мужски, но ласково, словно любя, касались граней камня, выгодно выделяя его и заставляя буквально сиять. Украшение определенно предназначалось мужчине.

Кулон и правда был потрясающим, но не только это привлекло мое внимание и заставило на время замереть от удивления. В голове снова пронеслась мысль о неслучайности случайных вещей. Вопрос был в том, почему все эти случайности произошли?

– Это очень дорогое украшение? – спросил инспектор, и я невольно бросила на него изумленный взгляд. Мистер Оддеркот сделал то же самое. Он выглядел так, будто его оскорбили лично. – Мне еще не приходилось иметь дел с драгоценностями.

Слова инспектора почему-то заставили меня присмотреться к его одежде внимательнее. Я понимала, что полицейские, как, впрочем, и учителя, зарабатывали немного, около ста пятидесяти – двухсот фунтов в год. Но внешний вид мистера Аддерли говорил об обратном. Шерстяной костюм был явно сшит на заказ и сидел на нем идеально, жилет из хлопка, белоснежная сорочка, галстук; все это указывало на иной доход, что показалось мне странным. Пальто и шляпа дополняли этот непростой ансамбль. Да и сам инспектор выглядел опрятным, пристально следящим за своей внешностью. Мне уже доводилось видеть полицейских, но еще ни один не выглядел так, словно собрался на ужин к друзьям, а не на службу. Оттого его слова о драгоценностях показались мне неправдоподобными.

– Этот сапфир бесценен, инспектор, – излишне пафосно заявил хозяин магазина, а потом демонстративно убрал кулон обратно в мешочек.

Но спрятать сапфир в сейф он не успел, поскольку ловкий инспектор аккуратно, но настойчиво забрал украшение:

– И все же? Сколько оно может стоить?

Мистер Оддеркот снова начал потеть, дергано достал платок, утер лысеющую голову, скомкал его, потом снова расправил и зажал в кулаке, поглядывая на заветный мешочек.

– Этот камень вместе с оправой оценивается примерно в семнадцать с половиной тысяч фунтов стерлингов.

Позади меня послышался выразительный свист констебля Брикмана, который, стоило нам всем обратить на него внимание, стушевался и вернулся в торговый зал. Осознав стоимость кулона, я согласилась с удивлением юноши. Цена казалась мне немного завышенной, но, возможно, дело было как раз в том самом секрете, который так поразил меня при первом взгляде на сапфир. Интересно, а ювелир в курсе, что именно попало ему в руки?

– И поскольку он так дорого стоит, я попросил бы вас вернуть его, инспектор. – Глаза мистера Оддеркота лихорадочно блестели, он выглядел как обезумевший. – Эта вещица предназначена для одного весьма влиятельного человека, и ему не понравится, если она будет фигурировать в каком-либо скандале.

– Скандале? – переспросил инспектор, въедливо изучая ювелира и его реакцию на происходящее. – Сапфир – улика в деле об ограблении! Я должен его изъять, и верну, как только дело будет раскрыто.

– Да вы что?! – возмутился мужчина. У меня сложилось такое впечатление, что если инспектор Аддерли начнет упрямиться, то ювелир кинется на него с кулаками и попытается с боем вернуть себе сокровище. – Я не позволю! Это произвол!

В какой-то момент мне показалось, что инспектор сдастся и вернет кулон временному владельцу, поэтому я попыталась привлечь его внимание. Это оказалось непростой задачей, особенно если учесть, что ювелир тоже мог заметить мои более чем странные манипуляции. Я несколько раз резко махнула рукой и выпучила глаза, стараясь обратить внимание инспектора на себя, что и случилось в конце концов. Мужчина перевел на меня удивленный взгляд и вопросительно приподнял брови, в ответ я многозначительно посмотрела на мешочек и отрицательно замотала головой. Инспектор Аддерли подозрительно прищурился, но догадался, что мне есть о чем рассказать, поэтому задумчиво посмотрел на ювелира, немного помолчал и, продолжая сохранять спокойствие и невозмутимость, ответил: