Сквозь время - страница 43

Я резко открыла глаза и сразу вытерла слезы, которые никак не хотели останавливаться. Вокруг было тихо. Слишком тихо. И светло. Осторожно сев, я увидела Ванессу, которая сидела рядом со мной на постели и клевала носом в полудрёме. Мое шевеление ее разбудило, и она сразу вскочила, чтобы открыть дверь и кликнуть Вианео. У входа в комнату стоял Бордони, который все еще нес свою вахту только почему-то непосредственно в моих покоях. Еще раз осмотрев все вокруг, я поняла, что не заметила и не почувствовала самого главного: отсутствие огромного живота. Откинув одеяло, не стесняясь капитана, который благоразумно отвернулся, посмотрела на практически плоский живот, под длинной ночной рубашкой, в которую меня переодели. Нет-нет-нет. Не может быть. Что есть сил прислушалась, так и есть, я не слышу детского плача.

— Ванесса, где мой ребенок, — я в панике начала обшаривать взглядом комнату, но ничего, что могло хоть как-то навести на ответ в поле зрения не находилось. Только было чисто, слишком чисто, учитывая ту лужу крови, в которой я сидела в атриуме. Она не ответила, только пропустила вперед доктора Вианео, который без лишних вопросов взялся за осмотр. После чего присел на кровать рядом со мной и пристально на меня посмотрел.

— Сеньора, мне очень жаль сообщать такую весть, но я не смог спасти вашего сына. Слишком тяжелую травму вы получили ранее.

— Мой сын… умер? — прошептала я, откидываясь на подушку. Духом материнства я еще до конца не прониклась, но на меня все же накатила волна обреченности и опустошения.

— Он родился уже мертвым, сеньора. Все, что я мог сделать — это попытаться не дать вам уйти следом за ним, — он продолжал смотреть на меня взглядом полным сочувствия.

— Сколько прошло времени? — хрипло поинтересовалась я, сглатывая подступивший ком.

— Двадцать часов, сеньора. — Бордони обратился ко мне. — За это время никаких новых вестей до нас не доходило. Я знал, что это первое, о чем вы спросите, когда придете в себя.

Я благодарно кивнула ему и закрыла глаза, чтобы сразу их открыть, когда в комнату после стука ворвался Луческу, наемник Бордони. Он, не глядя на меня, сразу обратился к своему капитану:

— Армия графа Риарио вошла в Рим, капитан. Сейчас они очищают проход к замку, чтобы мы смогли открыть ворота, пропустив графа внутрь без оглядки, что сюда смогут проникнуть посторонние. — Я закрыла глаза. Как я ждала этого момента ранее, и как я не хочу, чтобы это случилось сейчас. Как вести себя с Риарио, какие между ними отношения и, самое главное, как сообщить незнакомому мне мужчине, что я чуть ли не лично убила его ребенка?

От Твери до Москвы что-то около ста шестидесяти километров, или порядка ста пятидесяти верст. В своем времени я преодолел бы это расстояние в зависимости от различных дорожных условий за полтора — три часа. Три — это ну совсем медленно, это если бы сдуру на летней резине по снежку решил проехаться. А вот сейчас, мы шли маршем уже пятый день, но конца нашему путешествию видно пока не было. Нет, если бы конница шла налегке, то за пять дней, мы бы доскакали, при условии, что каждый воин заводного коня с собой ведет, но у нас были пушки, обозы и две сотни пехоты, на которой я все-таки настоял. Пехоту я выгреб из Москвы, стараясь по минимуму трогать посошных. Август месяц, к уборке урожая надо готовиться, а не в сомнительные авантюры Ивана третьего вписываться. Конница насчитывала три сотни рыл, или шесть сотен, если считать всадников и коней отдельно. Дорога была однотипная и унылая, часто петляла между полями, иногда заскакивая в леса. Поля были возделаны, и я зорко следил за тем, чтобы разношерстная конница, набранная почти что с бору по сосенке, не потравила посевы конями. Мне только славы разорителя земель русских не хватало, до полного счастья. За Зоей такая числится, из-за того, что она весьма неаккуратно на Белоозеро скаталась, во время стояния на Угре, а мне хотелось бы обойтись.

Привстав на стременах, я приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел вперед. Ничего нового не увидел, и снова опустился в седло. Делать это, когда конь шел шагом было просто, а уж за последние дни я даже без мышечной памяти Ивана стал почти нормальным наездником. А что делать? Приходилось подстраиваться под шаг обозов и пеших воинов. И снова потянулась нудная дорога, которую мне не с кем было даже скрасить. Мои рынды сторонились меня, ну точно по блату их набирали, а Волков уехал вперед с дозорным отрядом. Вот так и получилось, что ехал я почти что впереди отряда в гордом одиночестве.