Сладкий яд - страница 17
.
В прохладном воздухе пахнет осенью. Мне холодно, и я потираю плечи, чтобы прогнать дрожь. А может, я просто нервничаю от того, что надвигается на меня. Его взгляд держит меня в плену, пока я преодолеваю расстояние между нами. Вздернув подбородок, я прибавляю шаг. Я не стану поджимать перед ним хвост — пусть даже внутри меня всю трясет, а его глаза беззастенчиво-медленно путешествуют по моему телу, заставляя меня чувствовать себя оголенной и грязной.
Я уже готова сесть в машину, не сказав ему ни единого слова, как вдруг он цедит сквозь зубы:
— Мне тоже приятно снова с тобой увидеться, Блэр.
Я останавливаюсь. Смотрю на него в упор.
— Хотелось бы ответить тем же, но я не лгунья. — Я проскальзываю в салон на бежевое сиденье, а потом, сложив руки на груди, устремляю взгляд в лобовое стекло и жду, когда он сядет за руль.
— Из чего, видимо, следует, что лжец это я, — произносит он едко, после чего захлопывает за мной дверцу. В груди вздымается злость. Его ответ причиняет боль, однако все это я заслужила.
Краем глаза я слежу за тем, как он уходит к водительскому сиденью, по пути снимая очки. Впитываю его своим изголодавшимся за время, что мы не виделись, взглядом. Он даже красивее, чем мне запомнилось, но еще что-то в нем изменилось. Теперь он выглядит старше. Суровей. И в его лице есть нечто опасное, чего раньше там не было, но оно лишь добавляет ему привлекательности.
Сев за руль, он заводит машину и отъезжает от тротуара.
— Куда ехать? — спрашивает грубо.
— К «Плазе». И на твоем месте, Ронан, я бы следила за своим тоном. Не забывай, — я делаю паузу, — я трахаю твоего босса и могу сделать так, что тебя уволят.
Он хмыкает.
— Да мне насрать, Блэр. И я уверен, что мистеру Ротшильду не меньше насрать на то, как я с тобой обращаюсь или разговариваю. Для него ты очередная дырка между ног. Поверь, до тебя я возил очень и очень многих, так что лучше наслаждайся моментом, пока он не устал тебя трахать и не выставил вон.
Смеясь, я кладу ногу на ногу.
— Ты-то не устал.
Когда мы останавливаемся на светофоре, наши взгляды сталкиваются в зеркале заднего вида и вступают в бессловесную битву.
— Все потому, что я был гребаным идиотом. Меня ослепила твоя красота и твое вранье, и я не осознавал, что за твоей безупречной внешностью пусто. Что ты годишься только для хорошего траха. И да, ты причинила мне боль, Блэр, но в общем и целом ты всего лишь очередная девка, которую я поимел да и забыл.
Мое сердце раскалывается на части, однако я ослепительно улыбаюсь.
— Браво, Ронан. Жестоким быть так приятно, верно? Но, по крайней мере, ты наконец-то прозрел.
— О, да.
— И дай угадаю — уже нашел себе кого-то получше? — с сарказмом продолжаю я.
— Это было несложно, Блэр. Любая будет лучше тебя.
Наши взгляды на мгновение пересекаются, и кажется, будто в этом мгновении столько медленно проходящих секунд, что оно растягивается на целую вечность. Сказано так много — и так мало. Когда красный свет сменяется на зеленый, Ронан сосредотачивается на дороге, а я отворачиваюсь к окну. Вижу женщину в красном платье, которая выгуливает своего «мальтийца», и, глядя на эту обыденную картину, пытаюсь сладить с эмоциями. Вонзая ногти в ладонь, я пытаюсь заглушить чувства болью.
Бесполезно. Я все равно чувствую.
Остаток поездки проходит в тягостной тишине. Когда он притормаживает у знаменитой «Плазы», я оглядываю висящие над козырьком флаги, массивные колонны и красную ковровую дорожку, что лежит на ступеньках, ведущих в мир изобилия и воздушных замков. В мир, которому люди вроде нас с Ронаном не принадлежат. И все же я здесь. Я, самозванка, собираюсь вторгнуться в этот мир в своих туфельках от «Шанель». К машине подходит швейцар и открывает для меня дверцу.
— Можешь уезжать, — обращаюсь я к Ронану. — Сегодня ты мне больше не нужен.
— Мне дали указание ждать тебя.
— Я же сказала, ты мне больше не нужен, — с нажимом повторяю я. От досады так и хочется ударить ладонями по кожаному сиденью.
— Может, ты и трахаешь Лоренса, но ты мне не босс. Я не обязан слушать твои приказы.
— Как знаешь, Ронан. Оставайся, уезжай… делай, что хочешь — мне безразлично.