Слава героям - страница 14
Среди хаоса звуков нелегко найти голос полковой радиостанции РБ, или, как ее ласково называли радисты, «эрбушки». Лузан изредка выстукивает позывные сигналы. И опять слушает. Плотнее прижимает рукой наушники.
— Ну как? — нетерпеливо спрашивает Хохраков.
— Молчит Рыбаков!.. — отвечает Лузан, продолжая искать полковую радиостанцию. — А ну-ка перебрось антенну повыше!
Хохраков взял медную плетеную жилку, привязал к ней камень и ловко закинул на другую сосну.
Снова Лузан медленно крутит ручку настройки. 210… 215… 220… 225… Еле ползут в окошечке цифры. В наушниках послышался слабый писк. Еще чуть повернута ручка…
— Слышу полк!.. — обрадованно крикнул Федор.
Хохраков понимающе кивнул головой, придвинулся ближе. Лузан взялся за черную головку ключа. Быстро отстучал условный сигнал.
— Надо доложить командиру… — Он передал наушники радисту и побежал к старшему лейтенанту.
— Товарищ старший лейтенант, связь с полком имею!
— Хорошо. Молодец, генацвале! Сообщил, где мы?
— Да. Сигнал передал…
— Очень хорошо! Пока молчи. Слушай полк…
Весь день бойцы окапывались, расчищали от кустарника и худосочных сосенок сектора обстрела, маскировались.
Наладив связь с полком, Лузан и Хохраков принялись рыть укрытия для себя. Каменистая земля подавалась с трудом. На гимнастерках темными пятнами выступил соленый пот. Работа подвигалась медленно. Хохраков со злостью швырнул лопатку:
— Не могу больше! Для меня и этой ямки хватит…
Он лег в короткий, мелкий окопчик, поджав ноги.
Лузан перестал копать. Подошел к Хохракову:
— Ишь ты! Ему ямки хватит. А мне не ямку, а укрытие надо. Для жизни надо. Понял? Вставай сейчас же!
Хохраков, кряхтя и ругаясь, взялся за лопатку. К вечеру окопчики были готовы.
Ночью Лузан дежурил у радиостанции первым. Рядом дремали командир роты и Хохраков. Передача была запрещена. И лишь в условленное время Федор давал короткий сигнал, означавший: «Я на месте. Все в порядке». В ответ принимал такой же короткий сигнал: «Вас поняли».
Иногда радист снимал наушники, прислушивался. Тихо. Даже ветки не колышутся, словно сосны уснули. И на шоссе тихо. За весь день одна машина проехала. «Вроде как и войны нет. А может, и немцев в поселке нет? Зря мы здесь», — раздумывал Лузан. И только далекий, где-то на востоке, похожий на раскаты грома гул напоминал о непрекращающихся боях.
Густой, серый туман, какой бывает к утру, поднимался в низинах и медленно полз вверх. И все таяло в нем: дорога, лес, высотки.
На рассвете в стороне у Топ-озера раздались короткие очереди из автоматов. Федор взглянул на старшего лейтенанта. Размазишвили напряженно вслушивался.
— Товарищ командир, наши начали?..
Командир роты посмотрел на часы.
— По времени пора… — ответил он и стал наблюдать в бинокль.
Бой разгорался. Справа, слева и где-то сзади — всюду слышалась стрельба. Тяжело ухали орудия. Над зеленым сосновым морем поднимались столбы дыма.
Через некоторое время на шоссе послышался шум.
Командир опустил бинокль:
— Передай: по дороге из Лохи-Ваара двигается пехота противника.
Лузан включил передатчик.
— «Клен»! «Клен»! Я — «Береза»! Я — «Береза»! Отвечайте!
Но Рыбакова не было слышно. В наушники назойливо лезло: «Ахтунг! Ахтунг! Ауфруфен ан фюнф унд цванциг метер…»
— Не слышу полк. Немец забивает, — доложил Лузан старшему лейтенанту.
— А, черт! Раз в жизни связь нужна, и нет ее!.. — сжал кулаки Размазишвили. — Вызывай!
Радисты пробовали перейти на новую волну — бесполезно. Полк совсем не было слышно.
Хохраков робко подсказал:
— Может, в сторонку «Клен» ушел?..
«А верно… — подумал Лузан, — чего на войне не бывает», — и осторожно повернул ручку приемника на несколько делений вправо. Нет. Влево на столько же делений. И в наушниках знакомое: «Береза»! «Береза»!
Так и есть. Рыбаков на новой волне. Молодец! Перехитрил немца.
Теперь Федор уверенно передавал и принимал радиограммы. Невидимые нити связывали роту с полком и батальоном. И командир роты словно слышал рядом голос полковника Щербатенко: «Не горячись! Спокойно!»
Вдруг левее высоты раздались дружные винтовочные залпы, затем раскатистое «ура-а-а!..» Заливисто застрочил «максим». В воздухе треснул красный шарик ракеты.