След исламского фундаментализма на Северном Кавказе - страница 5

.

Анализируя деятельность «Джамаата» в Карамахи и Чабанмахи, А. Соколов писал: «В результате к лету 1999 г. "ваххабиты" стали полностью контролировать жизнь этих двух сёл. Организованный "ваххабитами" шариатский суд стал наказывать палками не только за употребление спиртных напитков, но и за участие в антиваххабитских мероприятиях в столице республики. И тот же шариатский суд, видимо, из религиозной целесообразности приговорил человека, близкого к руководству "ваххабитов", лишь к 10-летнему изгнанию из села за бытовое убийство»[24].

В начале сентября 1999 г., чтобы помочь «Джамаату» сёл Карамахи и Чабанмахи, Басаев и Хаттаб вторглись в Новолакский район агестана. Их отряды ехали на «КАМАЗах» по шоссе в сторону Хасавюрта и были остановлены лишь в 5 км от города. Если бы они ворвались в Хасавюрт, ситуация в Дагестане могла бы стать критической: в эти дни вокруг Махачкалы уже начинали рыть оборонительные окопы. В Хасавюрте муджахеды вполне могли бы рассчитывать на поддержку чеченцев-аккинцев, составляющих свыше трети населения города. Судя по признакам, в составе отрядов, вторгшихся в Новолакский район, преобладали чеченцы. В результате попытка начать джихад в Дагестане была воспринята как агрессия, организованная экстремистскими кругами в Чечне.

В принципе идея джихада или газавата, как он обычно называется на Северном Кавказе, жива в сознании и дагестанцев, особенно среди аварцев, но также не чужда они и даргинцам, лакцам, чеченцам-аккинцам. Все предыдущие пять имамов, самым известным из которых был знаменитый Шамиль, были аварцами. Аварскому сознанию практически невозможно признать, что очередным имамом может быть чеченец, а именно на это в какой-то степени претендовал амир Шамиль Басаев. Для дагестанского же сознания его образ, по существу, лишал идеи имамата и «исламского государства» всякой привлекательности, дегероизировал её.

Провал дагестанского джихада и события в Афганистане осени 2001 г. явственно обозначили кризис радикального исламского фундаментализма. Вместе с тем умеренный фундаментализм, дающий по-своему ясные и логичные ответы на запросы религиозного сознания, остаётся по-прежнему привлекательным для ищущей мусульманской молодёжи.

В связи с событиями на Северном Кавказе появилось немало публикаций, затрагивающих проблему исламского фундаментализма. Автору данных заметок довелось некоторое время учиться на одной из «ваххабитских» баз в селе Чабанмахи (Дагестан) и познакомиться с укладом жизни местного «джамаата» (общины людей, живущих по законам шариата).

Кто они, приверженцы салафизма? Большинство «братьев» — это люди с трудной биографией, многие без определённого рода занятий. Некоторые нашли в «джамаате» убежище, скрываясь от правосудия, другие приходили из протеста против чиновничьего произвола в коррумпированном обществе, кого-то привели друзья, чтобы в условиях общины он мог избавиться от наркотической зависимости. И лишь ничтожное меньшинство «братьев» стремилось найти в «джамаате» истинный путь к Аллаху. Молодёжь привлекала в «джамаат», в частности, пропагандируемая салафитами идея абсолютного равенства людей перед Аллахом. «Ваххабитское требование строгого поклонения одному лишь Аллаху освобождает индивида от патриархальных тухумных традиций, обеспечивая высшую религиозную санкцию стремлению к самостоятельности и самоопределению в рамках нового социально-экономического порядка». Бывало, муджахеды — борцы за веру с представителями официального духовенства — ссылались на то, что в «шариате старших и младших нет»[25]. Даже когда появлялся Джарулла (лидер салафитов т.н. «независимой исламской республики»), «братья» даже не приподнимались со своих мест в знак приветствия.

Салафиты предлагали универсальную модель благоденствующего общества, живущего по законам шариата, не знающего алкоголизма, наркомании, разврата. Раскаявшихся  в грехах преступников салафитская община не выдавала правоохранительным органам, в «джамаате» находили убежище лица, уклоняющиеся от призыва в армию.

Главная цель «джамаата» состояла в идеологической обработке и военной подготовке муджахедов — борцов на пути Аллаха. На базе, где автор этих строк проходил обучение, находилось около 40 «братьев». Они были разбиты на 3-4 группы — «джамаата», в каждом из которых имелся свой руководитель — амир, подчинявшийся начальнику базы. Новичков предупреждали, что в целях конспирации каждый из них должен взять себе вымышленное имя, потому что среди проходящих обучение могли оказаться агенты силовых структур, работающие на «кяфиров» (неверных).