Следствие… Том 1 - страница 27

— Светлейший и благороднейший дофин! Господь послал меня, чтобы помочь вам и вашему королевству снять осаду с Орлеана. Затем повести дофина в славный город Реймс для коронации. А ещё я хочу поздравить вас с днём ангела и пожелать побед и мира.

Стоящие рядом, Тьерри и Гокур видели, как дофин внимательно, с удовольствием выслушал её и радостно заговорил:

— Жанна-дева, я хочу представить вас членам королевского совета. Вот перед вами канцлер королевства, архиепископ Реймса, монсеньёр Реньо де Шартр.

— Жанна, — ответила она с улыбкой.

— А какой вы веры, Жанна? — спросил старик.

— А разве есть ещё вера, кроме католической?

— Есть, — с хитрой улыбкой ответил прелат.

— Но вы, надеюсь, католик?

Де Шартр не нашёл что ответить, только выпучил стеклянные глаза.

— Ну, вот и познакомились, — сказал дофин и шагнул к бывшему канцлеру.

— Советник, Роббер Ле Масон, — представился тот.

— Жанна.

— А где вы научились читать и писать? — спросил старик.

— Нигде, — ответила она, — поэтому не знаю ни «а», ни «б».

— А как же вы собираетесь командовать армией?

— А я не собираюсь командовать армией. Я хочу идти впереди войска с мечом и знаменем.

— И вы не боитесь английских стрел?

— Боюсь, что ни одна из них меня не тронет.

Старик обменялся взглядом с Карлом и удовлетворённо кивнул.

Дофин с Жанной последовали дальше.

— Казначей королевства Эдмон Рагье, — представил очередного придворного Карл, а тот, коротко поклонившись, выпучил на неё свои выразительные глаза.

— Дева-Жанна, наша казна испытывает большие трудности, а за всякую работу положено платить… Какое же вы попросите жалование?

— Жалование нужно солдатам и капитанам. Мне же не надо ничего, кроме доброго коня, меча и знамени.

Следующим был Маше. Он назвался сам:

— Духовник его величества Жерар Маше.

— Жанна, — назвал её дофин, а она ответила кивком.

— А какие вам известны молитвы?

— От матери я выучила «Отче наш», «Богородицу» и «Верую».

— И вы считаете это достаточным, чтобы просить Бога о победе?

— Я думаю — да, ведь хватило же этих молитв, чтобы Бог прислал меня к вам.

Маше задвигал глазами, крякнул, пожевал губами и пробормотал:

— Да, конечно.

— Мэтр Гильом Эмери, магистр университета, — представил Карл профессора.

— Жанна…

— Так вы утверждаете, что господь хочет избавить французов от бедствий. Но, если этого хочет сам Бог, для чего же тогда нужны солдаты?

Жанна только на мгновенье опустила глаза и тотчас подняла их:

— Солдаты будут сражаться, а Бог пошлёт им победу.

— А сколько же вам лет, Жанна?

— Семнадцать.

Карл с восхищением и гордостью обернулся к идущим членам королевского совета:

— А что, по-моему, возраст достаточный для того, чтобы присвоить Жанне звание маршала… — и увидев скривившееся лицо коннетабля, посиневшее от злобы лицо канцлера и застывшее в растерянности лицо маршала Буссака, договорил, — через год ли два. А сейчас мы назначим её капитаном отряда в полтысячи мечей и попросим познакомить нас с провожатыми.

Они вышли на освещённый факелами двор. Вслед за ними высыпали все остальные.

Когда её попутчики увидели рядом с ней дофина, они замерли нестройной стайкой посреди двора. Но Пуланжи вовремя сообразил и скомандовал:

— Стройся! — и сам стал во главе шеренги.

Жанна подвела к ним дофина.

— Мессир Бертран, представьтесь его величеству, — сказала она Пуланжи.

Тот шагнул вперёд:

— Бертран де Пуланжи, помощник коменданта Вокулёра капитана Роббера де Бодрикура.

— Давно в помощниках? — спросил Карл.

— Пятый год, ваше величество, ответил Пуланжи.

— Пора повышать. Будете помощником капитана Жанны-Девы.

Гамма самых противоположных чувств пробежала по лицу Пуланжи. Там были и растерянность, и попытка скрыть её благодарной улыбкой, была обида и страх показаться недовольным, было также и недоумение. Наконец до него дошло, что та девчонка, которую он сопровождал сюда, принята на королевскую службу, и его прочат к ней; что он теперь будет на виду, преклонил колено и сказал:

— Я счастлив, ваше величество.

— Жан из Меца, оруженосец, коменданта Вокулёра.

— Пойдёшь к помощнику Жанны. А ей я дам своего, — Карл повернулся и через плечо крикнул: — Олон!