Следует ли христианину бежать от смертельной чумы? - страница 11

Если в Ветхом Завете сам Бог приказал изгнать прокаженных из общины, так что они были вынуждены жить за пределами города, чтобы предотвратить заражение (Левит XIII-XIV), то мы должны сделать то же самое с этой опасной заразой, чтобы любой, кто заразился, оставался в стороне от других людей или позволил себя забрать и немедленно начал принимать посильную помощь лекарствами. В таких обстоятельствах мы обязаны помогать ему лечением и не оставлять в бедственном положении, как я неоднократно указывал ранее. Постепенно зараза и яд из него испарятся и выветрятся, что принесет пользу не только ему одному, но и всей окружающей его общине, поскольку многие ее члены также могут от него заразиться, если ему одному вовремя не оказать помощь, тем самым не допуская заражения остальных. Ведь наша чума здесь, в Виттенберге, сначала была вызвана только и исключительно заражением от других. Слава Богу, воздух все еще чист и свеж, но некоторые из горожан подхватили чуму из-за своей халатности или глупого безрассудства. Итак, дьявол наслаждается ужасом и бегством, которые он вызывает среди нас. Сохрани нас Бог и защити от него! Аминь.

Таково наше мнение и понимание бегства от смертельной чумы. Если вы, бреславльцы, это видите по-другому, то да откроет вам это и просветит вас об этом Бог! Аминь.

Поскольку это письмо будет напечатано для чтения в том числе и нашими близкими людьми, я считаю полезным добавить несколько кратких поучений о том, как следует внутренне сохраняться и заботиться о душе в эти мрачные времена смертельного поветрия. Мы сделали это в устной форме с кафедры и продолжаем делать это каждый день, исполняя свое служение, к которому нас призывает долг пастырского душепопечения.

Во-первых, нужно наставлять людей посещать церковь и слушать проповедь, дабы они узнавали через Слово Божье, как им следует жить и как им следует умирать. Следует отметить, что того, кто настолько груб и жестокосерден, что прямо-таки презирает Слово Божье, покуда он жив и здоров, следует, в свою очередь, оставлять без какого-либо присмотра, когда он вдруг заболеет и окажется надломлен недугом; разумеется, если при этом он не выкажет своего полного и внутреннего раскаяния в своей прошлой жизни и не покается весьма серьезно, с искренними слезами и скорбью. Ибо если человек, который хочет жить как язычник или собака, публично не захочет в этом раскаяться, то он не должен ожидать, что мы в свою очередь захотим дать ему причастие или посчитаем его христианином. Пусть он и умирает так, как до этого жил, самостоятельно принимая меры лишь для самого себя. Потому что мы не будем бросать жемчуг перед свиньями и не будем давать собакам то, что свято (Матф. VII, 6). К сожалению, еще много встречается самых бесстыдных и упрямых грубиянов, которые, как правило, все из неотесанной черни. Эти чурбаны совершенно не заботятся о своей душе, ни пока они еще живут, ни когда они уже умирают. В последнем случае они без какой-либо мысли просто ложатся и умирают, как бездумные туши, в которых нет никакого чувства и никакой мысли, достойной человека.

Во-вторых, каждый должен время от времени исповедываться и готовиться к смерти, регулярно отправляясь на исповедь и принимая причастие раз в неделю или в две недели. Он должен примириться со своим ближним и исполнить свой Завет с Богом, Волю Его, так что если Господь постучит и заберет его преждевременно, т.е. до того, как сможет прибыть пастор или священник, то он все же успеет позаботиться о своей душе и не упустит, и не оставит ничего неисполненным из самого важного в сей момент, предавая жизнь свою Богу. Когда много погибших и умирающих, а остается только два или три душепопечительных пастора, то им невозможно посетить всех, чтобы каждому дать наставления и обучить тому, что христианин должен знать в муках и нуждах смерти. Те, кто был и остается небрежен и нерадив в этих важных вопросах, пусть сами отчитываются за это перед самими собой. Это их собственная вина, коли на одре болезни они не услышат священника. В конце концов, мы не можем ежедневно устраивать частную кафедру и алтарь у их кровати просто потому, что они презирали общественную кафедру и алтарь, к которому призывал их Бог, предлагая услышать Слово Его.