Следы ведут в пески Аравии - страница 62

Окруженный арабами, он приспособился к условиям их жизни, перестал болеть и с сожалением вспоминал, как легкомысленно в начале путешествия он и его спутники после знойного дня наслаждались прохладой, вместо того чтобы укрываться от нее; как неосмотрительно питались; как растрачивали здоровье в перепалках с местными чиновниками. Теперь он вел себя совсем иначе. Он уже не боялся показывать свои астрономические инструменты, а напротив, по ночам рассказывал притихшим спутникам о движении небесных светил и вместе с ними рассматривал сверкающие крупицы, затерянные в черной беспредельности мироздания. И люди доверчиво тянулись к нему.

Мелькали селения и города, и повсюду он находил пищу для наблюдений и размышлений. Вот посреди песков зажглись факелы, — значит, здесь есть нефть. Вот в селении Таук — мечеть, в ней погребен святой; у его могилы, говорят, раз в год может прозреть один слепой, а слепых толпятся здесь тысячи. А вот у одинокого шатра молится женщина. Нибур впервые увидел, как молится мусульманка. Обычно говорят: молиться должен мужчина, чтобы попасть в рай, а женщине молиться бесполезно — она все равно в рай не попадет.

Наступает час общей молитвы, и весь караван останавливается. Люди падают ниц, накрыв собою землю, словно огромным живым покрывалом. Все кажется белым: одежда верующих, выцветшее небо, светлый песок. Безмолвие нарушается лишь шепотом молящихся да ржанием лошади или криком верблюда. В такие минуты христианин Нибур слезал с осла, дабы ничем не нарушать религиозные чувства мусульман. «Уважай законы, обычаи, нравы людей, среди которых ты находишься» — этот девиз он когда-то в начале пути провозгласил перед своими спутниками и ни разу не изменил ему.

В Мосуле Нибур присоединился к другому каравану, который направился через Урфу в Алеппо. Караван двигался медленно, так как верблюды и лошади — а их было около двух тысяч — нуждались в длительных остановках для кормежки. Всего в караване было около четырехсот купцов, ехавших со своими товарами из Индии и Ирана, да еще человек сто пятьдесят, нанятых купцами для охраны. Однако грабители из местных племен действовали почти беспрепятственно.

Однажды Нибур и его проводник обнаружили пропажу постелей. Нибур узнал, где находится жилище местного шейха, и поскакал к нему жаловаться. Шейх полулежал на ковре, устало опустив голову на грудь, так что казалось, будто уши у него торчат прямо на затылке. Перед ним стояло блюдо с мясом. Шейх, видимо, обедал. Каково же было удивление Нибура, когда он обнаружил свои постели прямо здесь же, у стола шейха! Он выразил по этому поводу неудовольствие.

— Неверный! — вскричал шейх. — Ты должен гордиться тем, что твои дрянные лохмотья принесли мне! А твоему слуге и вовсе не пристало спать на мягкой постели, словно паше. Он же раб, собака!

— Мы оба люди, и оба должны спать, как люди. Ты упомянул пашу, он честнее и мудрее тебя. Вот рекомендательное письмо паши из Багдада для таких наглецов, как ты. Взгляни!

— Здесь, в пустыне, я твой паша! — закричал шейх еще неистовее.

— Я не думал, что законы твоей страны позволяют быть бесчестным, жадным и грубым, — холодно сказал Нибур. — И за это никто не несет наказания. Хотя начинать следовало бы с тебя. Потерянные деньги найдутся, потерянная честь никогда. Так, кажется, гласит ваша пословица? Да опустеет твой дом…

Промолвив это, Нибур поиграл рукояткой пистолета, засунутого за пояс, и вышел. Он благополучно вернулся в караван, а через два часа ему принесли и обе постели.

Так Нибур понял, что многолюдье здесь мало от чего спасает и что во всем надо рассчитывать только на самого себя. После этого он вместе с проводником отстал от каравана и продолжал путь вдвоем.

Теперь они двигались много быстрее и благополучно добрались до Алеппо. Под названием «Халаппа» этот город был известен еще в III тысячелетии до нашей эры как центр самостоятельного государства; затем он входил в состав Ассирии, Вавилона, Персидского царства, державы Александра Македонского. В VII веке нашей эры он был захвачен арабами и стал частью халифата, а в XVI в. вместе со всей Сирией был завоеван турками.