Слово имеет кенгуру - страница 11

Внезапно Осьминог увидел краба и, выбросив одну из своих длинных рук, быстро схватил его. Он кинул краба в рот, похожий на клюв попугая, и я заметил шершавый, как напильник, язык.

— Смотрите, еще один! — крикнул я.

Осьминог схватил и второго краба, но есть его не стал. Он облил его какой-то жидкостью, и краб замер. Мой знакомец положил краба у входа в свое логово про запас. Там уже громоздилась целая груда пустых ракушек от устриц и мидий и легкие панцири крабов. В одной из раковин еще сидела живая устрица, и хитрый старый осьминог засунул между створками раковины камень, чтобы раковина не закрылась.

Напоследок осьминог показал мне, как он умеет менять свой цвет не хуже знаменитых хамелеонов.

Обычно осьминоги серого или желтоватого цвета, но когда они возбуждены, они переливаются всеми цветами радуги.

Осьминог легко взобрался по скользкой скале, пользуясь своими присосками и щупальцами, и пристроился около меня.

— Вы, наверно, слыхали,— сказал он,— что про нас говорят, будто мы похожи на огромных морских пауков. А все из-за наших выпученных глаз и длинных извивающихся рук, или, как их называют еще, ног. Ученые сами точно не знают, как определить наши конечности — руки это или ноги. Скажите честно: мы вам кажемся странными и страшными, да? А знаете ли вы, что мы застенчивы и боязливы, людей не едим и если видим опасность, то предпочитаем уйти от нее?

— Но я слышал, что осьминоги нападают на водолазов и искателей жемчуга,— сказал я.

— Это делают только матери-осьминоги. Даже мы, отцы, боимся подплывать к ним, когда они стерегут свои яйца. Они кладут пятьдесят тысяч яиц размером с пшеничное зерно каждое. Яйца похожи на виноградные гроздья. Мать держит их в руках и время от времени обдает сильной струей воды, ополаскивая от всякой грязи. Когда дети только-только появляются на свет, руки у них словно небольшие пупырышки. Но уже очень скоро они, как и родители, учатся выпускать дымовую завесу.

— Похоже, что дымовая завеса осьминогам необходима,— сказал я.

— Еще бы. Днем мы прячемся за ней, а ночью, когда пускаемся в путешествие, она помогает нам находить друг друга, потому что эта чернильная жидкость обладает сильным запахом. Настоящая газовая дымовая завеса.

— Подумать только! Пятьдесят тысяч яиц! — удивился я.— Вот бы моей курице поучиться у осьминогов! Сколько ж вам нужно места в море?

— Если б каждый малыш вырастал! — мечтательно сказал Осьминог.— А то ведь как получается: голодные рыбы поедают многих малышей, а те, что уцелели, должны опасаться угрей, акул и китов. Только гигантские осьминоги — они бывают до восьми метров длиной,— а также наши родственники, кальмары,— эти раза в два больше нас — не боятся китов и вступают с ними в схватку.

— Значит, кальмар ваш родственник? Представляю, как при встрече с ним вы говорите: «Доброе утро, дядюшка кальмар»,— улыбнулся я.

— Не смейтесь! У нас и правда много интересных родственников. Например, танцующий осьминог. Он делает пируэты на носках, словно балерина. Есть еще зонтиковый осьминог, он все время открывает и закрывает свой зонтик из толстой коже — на всякий случай, а вдруг пойдет дождь. Потом осьминоги-аргонавты, жемчужный наутилус и каракатица — все они наши родственники. И вообразите себе, что улитки и устрицы тоже приходятся нам родными сестрами.

— Кстати, об устрицах,— сказал я.— Пора и пообедать.

Осьминог с готовностью открыл у себя внизу что-то похожее на клапан кармана, и я увидел насосное отделение реактивного двигателя, дыхательные жабры, чернильную сумку для дымовой завесы и того краба, которого он поймал раньше.

— Не хотите ли вы краба на обед, сэр? — сказал он и протянул его мне.

— Большое спасибо,— поспешил я отказаться,— сегодня я обедаю с друзьями в кафе.

Мы попрощались, и я ушел.

Хотите верьте, хотите нет, но когда я сел за столик в кафе, ко мне подошел официант и сказал:

— Не хотите ли вы краба на обед, сэр?.

Теперь я знаю, что имеют в виду люди, когда говорят: «Вы заходите слишком далеко».

Обнаружив, что сейчас это можно сказать обо мне, я резко повернул лодку и что есть силы заработал веслами — мне следовало, не теряя ни минуты, выбираться из пасти кита.