Слово о сыновьях - страница 19

— Благодари Советскую власть. Это она дала такую возможность, — сказала я взволнованному Боре.

Первое сентября снова разлучило нас с детьми. Для них начинались дни интересной учебы в советской школе, где все было необычным, новым, все открывало такие широкие горизонты, что дух захватывало А для нас с мужем опять потекли дни ожидания, наполненные беспокойством о сыновьях.

Когда у человека сбываются заветные мечты, он весь отдается выстраданному счастью.

Так случилось и с Борисом. Весь жар своей юной души он отдавал теперь новой жизни. Общительный по натуре, скромный и отзывчивый, он быстро завоевал уважение товарищей и был избран старостой класса. Боря буквально горел на работе. Он агитировал сдавать нормы на значок ГТО, вступать в Красный Крест.

Он был так перегружен общественной работой, что даже во время моих нечастых приездов в Бельцы не мог побыть со мной.

— Ты извини, мамочка, у нас кружок сегодня. Я скоро вернусь.

В другой раз он говорил мне:

— Ты знаешь, мама, меня назначили помощником инструктора физкультуры. Значит, доверяют? Правда?

Не было в училище такого начинания, в котором не участвовал бы Борис. Он выступал в спортивных соревнованиях и очень гордился, что их училище почти всегда занимает первое место.

— Первенство само в руки не идет. Надо постоянно заниматься, — неустанно твердил он мне.

Иногда я ходила смотреть на его тренировки. Мне было приятно видеть, как легко и свободно перебрасывал Борис свое мускулистое тело через турник, прыгал через козла, метал гранату, вертелся на трапеции.

В минуты задумчивости он признавался мне:

— Знаешь, мама, я только теперь понял, что такое счастье, к которому я стремился. Понял, почему не мог сблизиться с ребятами в Бухаресте. Я не представлял себе всего этого ясно, но сейчас понял, что вступил в новую жизнь. Я буду всеми силами стараться, чтобы жизнь моя была такой, какой живут советские люди. Постараюсь принести хоть маленькую пользу своей Родине.

Как мечтал Борис, чтобы люди сказали о нем:

— Да, он настоящий советский человек!

Незаметно наступила весна. Сыновья усердно готовились к выпускным экзаменам. Мы ждали их на отдых и часто говорили о том, куда поедем на каникулы, собирались навестить своих старых друзей в Царьграде, покататься по Днестру… Но вдруг все изменилось.

После дождливой весны установилось солнечное жаркое лето. На полях, перекатываясь зелено-желтыми волнами, зрели высокие густые хлеба. Глядя на них, крестьяне с радостью говорили:

— Урожай нынче богатый выдался. Заживем…

— И земля-то, видать, теперь свободнее вздохнула. Не скупится для простого человека.

В Кугурештской МТС, где я работала бухгалтером, деятельно готовились к уборке урожая. Под навесом стояли поблескивающие краской новенькие жатки и комбайны. У мастерских оглушительно фыркали тракторы. Механизаторы обстоятельно проверяли машины перед выходом в поле. Директор МТС, Василий Никитич Мишин, энергичный и беспокойный человек, поторапливая всех, убеждал:

— Это наше первое испытание. Надо постараться.

Помню, в тот жаркий субботний день на западе громоздились тяжелые темные тучи. Постепенно заволакивая горизонт, они настигли солнце и закрыли его.

Вихрем налетел горячий ветер, взметая пыль. Вот черное небо рассекла яркая вспышка молнии, оглушительно ударил гром, и первые крупные капли шлепнулись в пыль. А через минуту на земле уже плясал ливень.

Дождь шел всю ночь, и только к утру прояснилось. На чисто вымытом голубом небе ярко засияло солнце. Напоенная влагой, паром дышала земля.

Был воскресный день. Мы сидели в садике, наслаждаясь наступившей после дождя прохладой. Стукнула калитка, и во двор вошел подавленный и словно съежившийся Мишин. Он угрюмо поздоровался и, сев на лавочку, опустил голову. Мы не привыкли видеть его таким и сразу поняли: что-то случилось.

Мишин поднял голову и посмотрел на нас.

— Не слыхали, что ли?

— Слышал, — спокойно ответил Григорий Амвросиевич. — Тут один прохожий говорил.

— А что такое? — встревожилась я.

— Война… Немцы напали… — сдавленно проговорил Мишин.

Мы молчали, потрясенные. А Василий Никитич рассказывал нам о первых горестных вестях войны.