Слуги в седлах - страница 10
А песчаный берег? Берег как берег, и бог с ним.
Он встает и идет к окну.
Сделаю зарядку и покончу со всем этим делом. Он начинает гимнастику.
Боль в сердце.
Это, конечно, невротическое, чему другому тут быть?
Надо принять решение, потом разобраться с другими делами.
Он возвращается к столу и начинает писать. Это противоестественно, отвратительно. А может, он и вправду просто старый упрямец? Взглянув в окно, он вспоминает о заливе и об острове и обрывает фразу на полуслове. Схватив телефонную трубку, набирает коммутатор, дожидается гудка и набирает номер.
— Алло, — доносится из трубки женский голос.
— Привет, это Кайса?.. Я, я, здравствуй. Я вспомнил, что обещал маленькому Хейкки сводить его в зоопарк, пока мы не переехали на дачу... Мне удобно сейчас. Хейкки может пойти?
— А можно Элине с вами?
— Конечно.
— Хорошо. Я возьму машину и сейчас приеду к тебе. До встречи.
Он кладет трубку, встает, идет в прихожую, берет шапку и быстро спускается по лестнице.
— Мне нужна машина с шофером, — говорит он швейцару.
Кайса с детьми уже ждет его у дверей.
— Дедушка пришел! — кричит малыш Хейкки.
— А у меня новая юбка, погляди, дедушка, погляди!
Это Элина.
— Элина надела ее в первый раз; надо было приберечь к вступительному экзамену, но девочка не утерпела, когда узнала, что дедушка берет ее в зоопарк. Как ты поживаешь, отец?
— Спасибо, хорошо. А вы все?
— Благополучно. Волнуемся немного, попадет ли Элина в школу, но должна бы попасть: Оскари всю весну с ней занимался.
— Попаду. Папа научил меня всем фокусам, а больше там и знать нечего, — заявляет Элина.
— Ну, лезьте в машину.
— Чур, я спереди! — спешит Хейкки.
— А я с дедушкой.
Доехав до берега, они покупают мороженое и ждут паром.
Дед жует сигару, дети едят мороженое.
— А смешной канадский медведь еще там? — спрашивает Хейкки.
— Наверно.
— Я хочу сначала посмотреть на детенышей пумы.
— Не тебе решать, куда мы сначала пойдем. Это дедушка скажет, правда, дедушка? — возражает Элина.
— Сначала пойдем к пумам, правда?
— Хорошо, хорошо.
— Сначала посмотрим канадского медведя, правда?
— Нет, сначала пуму, скажи, дедушка: пуму.
— Пуму, пуму.
— Нет, канадского медведя, скажи: канадского медведя.
— Канадского медведя, сначала канадского медведя.
— Да ведь ты мне обещал, что сначала пуму.
— Сначала пуму, пуму, — соглашается дедушка.
— Ты обещал ей, что пуму, а мне — что канадского медведя.
— Пойдем, пойдем, только парома дождемся.
— Расскажи, дедушка, о Хэйди, — просит Элина.
— Что же мне рассказать?
У них свои версии о Малышке Хэйди[2]. Дед специально прочел обе книжки о ней, чтобы рассказывать Элине, которая тоже читала. Элине нравится, когда дедушка рассказывает так, будто он сам — Дедушка, а она — Малышка Хэйди.
— Так вот, о чем это я...
— О том, как Малышка Хэйди и Дедушка пошли в зоопарк.
— Да, Малышка Хэйди и Дедушка пошли в зоопарк. Малышка Хэйди взяла мороженое, а Дедушка закурил сигару, и они стали ждать паром.
— Не так, расскажи, что они делали в зоопарке... Об этом расскажи.
— Они смотрели на зверей. Дедушка курил сигару, а Малышка Хэйди ела мороженое...
— Потом они пошли посмотреть на диких кошек, — подсказывает Элина.
— Да, потом они пошли посмотреть на диких кошек.
— Расскажи, что там случилось.
— Да, что там случилось... Дедушка взял сигару, а Малышка Хэйди мороженое...
— Ты это уже рассказал.
— Разве? А если Дедушка взял вторую сигару?
— Это уже третья сигара и третье мороженое, — замечает маленький Хейкки.
— Вот как, — говорит дедушка.
Сообразив, что получилось, он усмехается.
— Как у Хемингуэя.
— Что это такое?
— Ничего, один человек, который вечно твердил одно и то же.
Подходит паром. Элине хочется на корму, Хейкки на нос. Они устраиваются посередине. Дедушка слушает, как работает мотор. А мотор твердит все время то же самое, что и он сам.
— Пра-вле-ни-е, — стучит мотор.
Вот паром уже у причала, они выходят, выбираются на песчаную дорожку, покупают мороженое, дед достает сигару, и все трое рядышком начинают подниматься в гору — к зоопарку. На первом же перекрестке вспыхивает спор. Хейкки хочет налево, Элина — направо, а дед желает оставаться при своем мнении и правлению не поддаваться.