Слуги ветра - страница 40

— Хоть бы встать потрудился, когда хозяин входит, — проворчала старуха, вынимая из котла ошпаренную курицу, — совсем молодежь совесть потеряла, никакой благодарности.

Поняв в какой-то момент, что разговаривают с ним, Вельгор очнулся, как ото сна, и вскочил, выронив из рук «лакомство».

— Добрый день, господин, простите, господин, но я спал в комнате, там, под лестницей, и нашел вот этот странный пергамент и золотые монеты.

— Этот пергамент — твоя вольная грамота, и золото тоже твое.

— Но, господин, я не знаю, что мне делать с этим золотом. Его кому-то надо отдать? Я схожу отдам, вы только скажите кому?

— Знаешь человека по имени Вельгор?

— У меня такое же имя, господин.

— Так вот человеку с таким именем и отдай эти золотые грифы.

— А грамоту?

— Вручи ему же, и пусть хранит бережно.

Хаджин засмеялась и, видя, что парень так и не понял, о чем речь, осталась втолковать несчастному, в чем все дело. Я вышел в зал, прихватив с крюка корзину вяленого мяса и несколько связок стручков гороха. Есть пришлось на ходу. Азар, завидев меня, поспешил вручить какие-то купчие, что он собрал за ночь, Тром терпеливо ждал, когда я отвяжусь от своего старшего помощника, и тоже готовился задать массу вопросов. Все дела были неотложными и важными, оставлять их без внимания нельзя, иначе доставшаяся мне посудина с парусами никогда не сдвинется с места, так и врастет в наши плодородные земли всем остовом.

Най вышел сам. Пошатываясь еле удерживаясь на босых ногах, укутанный в одеяло. Под глазами у него были черные круги, щеки ввалились, тело все сотрясалось от слабости и того сонного отвара, которым потчевал его работорговец. Обезумевшие, вытаращенные глаза осматривали все вокруг, словно он только родился на свет. В каком-то смысле так оно и было. Сбавляя шаг, мальчишка осматривался и незаметно для себя оседал на каменные плиты лестницы, теряя последние силы.

Азар, стоявший рядом, придержал его за локоть и помог сесть.

— Где я? — прошептал юнец, еле разомкнув слипшиеся губы.

— Ты в моем доме, Най, ты гость, и мы тебе не враги.

Услышав свое собственное имя, которое, как я понимаю, он никому не говорил, Най напрягся. На какое-то мгновение собрался, чуть подался вперед, но, увидев на моем лице добродушную улыбку, остановился. Он и правда не понимал, что с ним происходит и как он оказался здесь.

Я поднялся на несколько ступеней, сел рядом, положил руку ему на плечо и сказал:

— Ты в безопасности, набирайся сил, здесь ты как дома.

Дни сменяли друг друга стремительно. Весна словно бы торопилась взять всю власть над землей, наполняя реки, будоража ветры. Жизнь словно бы набирала новые силы, поднималась на гребень волны!

Через несколько дней к нашему полету все было уже готово. Оставалось только получить королевскую грамоту и право водрузить на снастях корабля знамя его величества.

Я оказался слепцом, рассыпая бисер перед судьей и всеми его прихвостнями в те дни, когда шел суд над наемниками, убившими капитана Тауса. Да и тот богатенький отпрыск, что так часто крутился в моем доме, тоже оказался весьма болтливый. Королевский двор, в сущности, та же самая рыночная площадь, где слухи и толки ползут, словно черви в навозе, от одного краснобая к другому. О моей истории знали уже слишком многие. Не мудрено было предположить, что кто-то пожелает прибрать к рукам такой огромный, ничейный, капитал. Пусть по праву выигрыша корабль принадлежит мне, но ведь известно, что законы, изданные королем, для самого же короля пустой звук, как, впрочем, и для его свиты.

Праздная жизнь, недолгая, скоротечная, значительно притупила все мои воровские рефлексы и то крысиное чутье, что так часто выручало в самых сложных и опасных ситуациях.

Азар и Тром отправились на поиски людей, хоть как-то знакомых с корабельным делом. Выбора не оставалось, нам срочно требовалась команда. Промедление становилось слишком опасным. Я знал, что рано или поздно моей персоной заинтересуются, и тогда драгоценное время будет упущено. Это ожидание я проиграл. Первый раз в жизни я проиграл по-крупному.

Все произошло ближе к вечеру, за день до того, как я планировал убраться из города. Королевские гвардейцы в очередной раз вломились в мой дом не просто с целью сопроводить своего командира, а именно арестовать меня. В этом не было никаких сомнений.