Слуги ветра - страница 42

— Не повезло тебе, капитан, — сказал один из гвардейцев и добавил: — Руку бы отдал, чтобы только не оказаться на твоем месте. Уж коль скоро ты угодил к самому Гурымею на глумление, то хоть каким темным духам молись, а все одно не поможет!

— Спасибо, друг, успокоил, ты хоть цепей не снимай, будет чем удавиться.

— В яму с цепями нельзя! — строго заметил один из тюремщиков с гнилыми и почерневшими зубами. — А ну как дураки начнут кладку стен ковырять, кому чинить потом!

— Нешто у тебя рабочей силы мало! — возмутился гвардеец. — Маг не велел цепей снимать! Хочешь снять, сам делай. Тебе одно ответ держать!

Прикинув свои перспективы выслушивать порицания инквизитора жреческого совета, тюремщик решил все же не перечить воле мага и оставить цепи на мне. Не знаю пока, как они смогут понадобиться, может, действительно удавлюсь, еще до того как меня на кол водрузят, а может, и еще какую пакость задумаю.

Отставив копья и кистени, стражники тюремного двора принесли откуда-то длинную веревочную лестницу и закрепили на железном крюке возле ямы.

— Если сам не полезешь, огрею по голове и сброшу вниз, — сказал зачем-то тюремщик с гнилыми зубами. — Ноги переломаешь, здесь высота колен двадцать.

Окинув удивленным взглядом собравшихся вокруг меня конвоиров, я вцепился в упругий канат лестницы и стал спускаться, позвякивая кандалами на руках и ногах.

Высота действительно была огромной. С последней ступеньки пришлось даже спрыгнуть. Снизу лаз тюремной ямы казался небольшим отверстием, в который попадал тусклый свет заходящего солнца.

Дно ямы было сумрачным и зловонным. Еще спускаясь по скрипучим ступенькам, я прикрыл один глаз, чтобы он хоть немного привык к темноте. Теперь в глазах все двоилось. В одном плыли фиолетовые круги, в другом проступали неясные серые тени округлых стен.

Лестница вытянулась наверх, и тяжелая железная решетка захлопнулась. Сверху гулко ударила пара молотков, вбивающих клин в проушину.

Напряженный слух уловил слабое дыхание. Обостренные чувства безошибочно определили направление, но я не спешил соваться туда, напротив, отошел к противоположной стене и сел на плетенную из рогоза циновку.

Сомнений не было, знать, раззадоренная слухами о моем удивительном выигрыше, решила что простолюдин не достоин такой чести. Шутка ли! Военный корабль такой сокрушительной мощи, лишь формально подчиненный королю, и только в то время, пока находится в южных землях. Не думаю, что даже вся гвардия сможет устоять против орудий фрегата. Ведь что Асур-Валад, воинственный брат короля, что сам Валадар, никогда не имели в своем арсенале небесных кораблей. Только десяток торговых лодок. В небе правили северяне, полхийцы и хариды. Были еще довольно хищные боевые каравеллы булгальцев, но эти рыжие бестии в южные земли не совались. Не удивлюсь, если после недолгих разбирательств меня казнят как заговорщика и вероотступника, корабль сожгут, чтобы не дразнить соседей, и заживут мирно и сытно, как и прежде, то и дело придавливая очередное восстание шахтеров или рабов на льняных да конопляных плантациях.

Кошелек с золотом гвардейцы срезали, а вот мешочек с игральными костями за широким поясом не приметили. Не думаю, что древняя магия костей сможет помочь мне вырваться из этой тюрьмы, но вот время скоротаю.

— Не успели мы до тебя добраться, Брамир из Хариди, — прозвучал из темноты хриплый голос. — Друг твой Мариф еще до рассвета поставил охрану возле твоего дома.

— Кто это здесь вякает? — спросил я, невольно протягивая руку к голенищу сапога, зная наперед, что ножа там нет, просто по привычке.

— Мое имя Орадан, теперь это уже не тайна, я один из тех, кто убил капитана «Огненного ветра».

— Пустынный волк! Я думал, вас всех уже давно казнили.

— Зачем драть шкурки с мангустов, если кругом полно змей… — выдал Орадан известную поговорку южан. — От нас мертвых толку мало, живые стоят дороже.

— За что вы хотели убить меня? И за что убили капитана Тауса?

— Всему причина — золото! Мы выполняем свою работу и не задаем праздных вопросов, «зачем», «за что».

— Убьешь меня сейчас?

— Нет необходимости, — сказал пустынный волк, все еще оставаясь в тени ямы. — Я пока не голоден. А до корабля ты не доберешься.