Вскоре Аскалаф уже сидел на шкуре у костра, минийцы с монеры Аскалафа разбивали лагерь, а огонь шипел, принимая в себя подношение богам. Разговоры, как все последние дни и особенно вечера, велись про Трою и ее жителей, а также про причины их похода.
- Не зря твоим предком считают самого Гермеса, - коротко хохотнул Аскалаф, намекая на решение Одиссея не искать любви Елены. - Видать, покровительствует он тебе.
В свое время Аскалаф оскорбился, что Елена выбрала в мужья красавца Менелая, а не его, Аскалафа. Но ему достало разума не кричать об этом на каждом углу и без всякой задней мысли дать пресловутую клятву, заставившую теперь покинуть родной дом и отправиться под стены могучей Трои.
- Он просто увидел мою сестру и решил, что она лучше, - не без бахвальства заявил Перилей и смачно зевнул.
- Именно, - подтвердил Одиссей. - Она не только красавица, но и очень разумная жена.
Аскалаф промолчал, только недоверчиво покосившись на него - назвать красавицей обычную женщину! - а затем и вовсе перевел разговор на Трою. Эту тему все поддержали с большим воодушевлением, отпуская шуточки, порой сальные, о достоинствах троянцев и, еще более охотно, троянок.
Утихомирились все уже в полной темноте, лишь дозорные порой шуршали песком, разминая ноги, да тихо потрескивали остывающие угли. И еще несся над волнами храп. Могучий храп, с радостью исторгаемый мужскими глотками, чьи хозяева хорошо потрудились днем и насытились вечером.
А утром всех разбудил вопль, прилетевший из лагеря Аскалафа. Бросившиеся на крик увидели разметавшееся на шкуре тело, незрячие глаза которого равнодушно смотрели в еще не выцветшее, по-утреннему яркое голубое небо, а вокруг него все было забрызгано спекшейся кровью, вытекшей из множества глубоких ран на груди.
2
- Это Телемон, - откашлявшись, нарушил обрушившуюся на столпившихся вокруг мертвого тела Аскалаф. - Один из моих людей. - Он отвернулся и глухо спросил, ни к кому особо не обращаясь: - Кто его так и за что?
Одиссей быстро глянул по сторонам. Воины с обеих монер столпились вокруг, и на их лицах - почти у всех - были буквально вычеканены эти же вопросы. Только лишь у одного по губам молнией промелькнула усмешка, да кое у кого в глазах затухающими углями мерцало удовлетворение.