Смерть на перекрестке - страница 5

— Ну и кто ж, по-вашему, Дзиро нашему подходит? — деловито начала полная старуха, невозмутимо скручивая пук золотистой соломы.

— Много ль девчонок? Из кого выбирать прикажешь? — пожала плечами другая матрона, похудее и помоложе.

Переизбытка невест в селении и впрямь не наблюдалось — все собравшиеся это преотлично знали.

— А бондарева дочка — она чем плоха? — выскочила совсем еще молоденькая бабенка.

Ее кандидатку не поддержал никто.

— Вертихвостка она, бондарева дочка-то! — сказала, ровно отрезала, бабушка-старейшина — старшая и мудрейшая из обитательниц деревни. — Дзиро — парень тихий. Ему без матушки, да упокоится душа ее, и так несладко пришлось. Ежели за женой молодой свекровь вовремя не доглядит — нет, не видать дому мира и покоя. А уж такую девчонку — нет, ее и самой сильной свекрови не обуздать. Все едино — жди от нее беды.

Доселе матушка Юко молчала. А потом вдруг спросила тихонько:

— А моя не подойдет?

Точно молния в очаг ударила! Женщины аж дара речи на миг лишились, затихли, ровно громом пораженные. Замерли над соломенными плетешками ловкие, сноровистые руки. Застыло изумление на лицах, покрытых загаром и испещренных морщинками от многолетней работы в поле, под солнцем и ветром. Да какое изумление, — потрясение, не иначе!

Не красавец Дзиро, да и надел его, хоть и вполне приличный, не самый большой в селении. Прямо-таки поразительно, с чего бы вдруг матушка Юко сама дочку свою ему в жены предложила? Юко ж — красавица редкостная, мало кто из девушек местных с ней сравниться может. Хотя, конечно, не девочка уже, пятнадцать ей, по обычаю местному — почитай, почти старая дева. Слухи ходили — ждет матушка Юко для своей доченьки единственной мужа не из простых. Надеется — ни больше ни меньше! — пристроить красавицу в наложницы, а то и в младшие жены самураю благороднорожденному или и вовсе — князю.

Сельские матроны слюной изошли, доказывая — чересчур умна и красива Юко для Дзиро. Нет, никак не годится! Только и матушку Юко дурой еще никто не звал. Она враз смекнула — парень славный, добрый да работящий. Этакий-то муж на Юко не то что руку поднять не посмеет — до смерти под башмаком у нее бегать станет. А чего еще пожелать? Восемь детей она в этот мир принесла, но Юко — единственная доченька. Младшая. Кровиночка. Любимица!

Следующим утром — Дзиро только-только в поле на работу выйти собирался — в дом его ворвалась толпа женщин и без обиняков поставила перед фактом: в жены ему не кто-нибудь, а Юко-чан предназначена. Ошалевший от этакой новости паренек, еще не отошедший от горя по смерти отца и матушки, с мудростью матрон деревенских и спорить не посмел — только и кивнул робко в знак согласия. Нескольких дней не прошло — и сыграли свадьбу. Не больно шикарную, но и не бедную — вся деревня на ней гуляла, притом достало всем и саке, и блюд из соевой пасты тофу, и даже риса белого с рыбой. Юко, невеста, самолично и стол свадебный накрывала, и подарки для гостей готовила. Каждый ушел с добрыми сашими, завернутыми в широкий лист лопуха. Убрали со стола, и наутро Юко переселилась в дом Дзиро. Отныне стали они законными мужем и женой — эх, побольше б молодым детишек!

Умница умницей, но молчуньей Юко была еще почище Дзиро. Так что пару они составили просто идеальную. Молча, без лишних слов, научились взаимопониманию. Молча познали наслаждение на супружеском ложе. Молча — и отчаянно — полюбили друг друга и сделались верными союзниками. Вот уж воистину — жена и муж, что нитка с иголкой! Оправившись от шока, деревенские матроны гордо задрали носы — как же, столь счастливый брак заключился по их разумению, и кто ж теперь посмеет в мудрости их житейской усомниться? Заставили себя забыть, как фыркали вначале — не жить, дескать, первой красавице селения с недотепой простоватым.

А жили. Как еще жили-то! Уголь у углежогов покупать да в деревне продавать — это ж тоже Юко придумала. Неплохой надел, но деньги лишними не бывают. Не зря люди умницей Юко-сан звали. Пока Дзиро угольщиком не заделался, в деревне Судзака ведь как было? Люди далеко в горы уходили в надежде каких случайных угольщиков встретить да товар сторговать. Женщины у колодца аж в голос рыдали! Тут-то молчунья Юко и поняла — вот они, денежки, только руку протяни. Великих средств в такое дело вкладывать не надобно, а ежели за уголь с односельчан дорого не запрашивать, они с распростертыми объятиями покупать станут. И доход будет, и никто не посмеет сказать — дескать, Дзиро с женой, как разжились, совесть потеряли, последнее с людей тянут.