Снежинка Коха - страница 11

Алеша ждал весны. События последнего месяца сильно повлияли на него. Он чувствовал себя уже не мальчишкой, убежавшим на войну, а мужем, умудренным первыми уроками жизни со всеми ее противоречиями, зигзагами и поворотами, со стройной логикой событий и поступков, алогичностью страстей и чувств, с алчностью, подлостью, самопожертвованием, бескорыстием и любовью. С каждым днем у него возникало все больше вопросов… и в то же время Алеша понял, — пока он жив, их число будет умножаться.

Первым теплым мартовским днем Алеша ушел из лагеря. Именно ушел, потому что это нельзя было назвать побегом. Он просто вышел вместе со строем команды на ремонт железнодорожных путей на маленькой станции. В лесу он покинул строй и спокойно удалился в сторону большой деревни, упорно не замечаемый конвоирами…

Счет по возвращении команды в лагерь сошелся. Никто из лагерной администрации не заметил исчезновения заключенного. Разве что через три дня старый доктор обратил внимание на отсутствие симпатичного одноногого юноши-истопника с такими странными, немного жуткими черными глазами, но промолчал, считая, что это дело «этих», в комендатуре.

В деревенской лавке Леха Лясковского можно было купить разные поношенные носильные вещи городского покроя, которые ему за бесценок отдавали горожане в обмен на картошку, муку, сало. Лех понимал, что сейчас мало кому понадобится это барахло, но считал себя человеком дальновидным и припрятывал это «добро» в ожидании лучших времен. «Конечно, для того, чтобы выжить, нужно было уметь крутиться, — думал Лех, — и если надо, — сотрудничать с властями, с немцами».

Тем не менее, он считал себя патриотом, так как посредничал в деле обмена продуктами между голодными городами и селами, а значит — помогал людям, не без пользы для себя, конечно.

Лавка обычно была пуста. За день в нее заходило не более десятка человек. Да и покупки были мелочные: за горсть соли или соды приносили по пуду картошки. Деньги редко у кого бывали. Да и не очень они ценились.

Когда скрипучая дверь впустила в лавку черноволосого одноногого парня в потертом русском ватнике, Лех сразу понял — перед ним беглый из лагеря.

«За обслуживание такого покупателя можно попасть в лучшем случае в кацет, а то и к стенке поставят. — быстро сообразил Лех. — Что ж, на своей деревяшке он далеко не уйдет. Сразу сбегаю в комендатуру…»

— Нехорошие у тебя мысли, тезка, — сверкнув страшными черными глазами на хорошем польском языке сказал парень. — Ты бы лучше подобрал мне цивильный костюм. Простой, но хороший, слегка поношенный. Пальто, кепи и вещевой мешок. Сапоги тоже не забудь. В мешок положи две пары белья. Лучше егерского. Довоенного лодзинского производства, что спрятано у тебя вон в том шкафу. Нового, конечно. Туда же положи по два фунта колбасы и сала, буханку хлеба. Не забудь соли и крутых яиц с десяток. Да поскорей. У меня нет времени.

Лех быстро метался по лавке, роясь на полках, в сундуках и ящиках, хотя чувствовал себя, как во сне. Уже лет пять он никого так внимательно не обслуживал, и с удовольствием отметил про себя, что навыки настоящего торговца им еще не утрачены.

Парень тут же переоделся в цивильный серый костюм бельского коверкота, аккуратно заправив брюки в почти новые яловые сапоги. Теперь, если бы не хромота, никто бы и не догадался, что у него вместо правой ступни деревяшка. Черное кепи очень хорошо гармонировало с черным полупальто с черным же барашковым воротником. Аккуратно сложив в мешок свою поношенную русскую солдатскую форму и бросив в углу ватник, парень задумался и потребовал добавить к содержимому мешка еще пару полотенец, мыло и бритву. Лех сам выбрал самую лучшую золингеновскую бритву, которую он на той неделе выменял на черном рынке в Люблине на фунт сала. От себя добавил еще маленькое зеркальце.

— Прошен пана…

— Что я тебе должен?

— Так у пана ж нечем платить…

— Я спрашиваю, что я тебе должен, Лех Лясковски?

— Откуда пан знает мое имя?

— Пан Лясковский слишком любопытен. Отвечать вопросом на вопрос неприлично.

Лясковский почувствовал силу и уверенность в поведении парня. «Черт знает, кто он. Может в будущем пригодится это знакомство. Однако и терять барыш неохота. Трудные сейчас времена». - подумал пан Лех.