Снежинка Коха - страница 13

Слева от Алеши стоял мужчина лет сорока с небольшим. Чуть вытянутый овал лица, темные с проседью волосы, крупный аристократический нос, пухлые губы. Глаза большие, грустные. Высокий лоб с залысинами.

«Где же его шапка? Ага, вон там. Валяется на земле у ног солдата». - отметил про себя Алеша.

Архитектор, бывший профессор Высшей Политехнической школы в Варшаве, Матеуш Новохацки спокойно стоял лицом к стене, высоко вытянув вверх руки с тонкими пальцами пианиста. Ему было досадно, что он так глупо попался, так как в кармане его потертого, но еще элегантного пальто, сшитого весной 39-го у лучшего варшавского портного, лежал список группы студентов, которым он в прошлом году читал лекции в подпольном университете в Варшаве и номер подпольного издания «Польска вальчи».

«Ах, как глупо, как глупо! — думал пан Новохацки, — Все моя интеллигентская аккуратность. Не мог уничтожить список, когда уезжал из Варшавы. Теперь наверняка попаду в заложники. А там — к ближайшей стенке, и — крестик кто-нибудь намалюет над местом гибели безымянных героев»…

— Пан профессор, — услышал Новохацки голос юноши справа, — опустите руки и идите рядом со мной.

Пан Матеуш Новохацки, как во сне, опустил руки, застегнул на все пуговицы пальто, надел поданную юношей шапку и пошел рядом с ним мимо цепочки солдат, выставивших почти перпендикулярно животу черные тела автоматов, направленные на безмолвную шеренгу мужчин с поднятыми руками. Благополучно миновав кордон на одной из боковых улиц, в устье которой опель-блиц солдаты набивали арестованными, Алеша и профессор не спеша повернули в одну из средневековых улочек, зашли в подворотню старой камяницы, и по черной лестнице поднялись во второй этаж, где вот уже четвертый месяц Матеуш Новохацки занимал крохотную квартирку.

Всю дорогу от рынка до дома профессор шел молча в каком-то гипнотическом состоянии, и только теперь, у себя дома он ясно осмыслил из какой «халепы» выбрался благодаря этому незнакомому и такому странному хромому юноше. Его не удивило, что юноша назвал его профессором. Многие его студенты, да и слушатели других факультетов Политехники часто посещали его лекции по истории европейской архитектуры, хотя этот казался слишком молодым. Впрочем, в этом мире все возможно.

— Садитесь, прошу вас. Простите, ваше имя? — обратился профессор к Алеше привычным тоном экзаменатора. — К сожалению, у меня нечем вас угостить. Именно этот факт и привел меня на рынок. — продолжал профессор.

— Меня зовут Алексей Иванов. Алексей Матвеевич Иванов. Чтобы у пана профессора не возникало дополнительных вопросов, — продолжал Алеша, — я — русский военнопленный. Бежал из лагеря. Пусть пан профессор не беспокоится. Из-за меня у него не будет неприятностей… Просто я по дороге заехал в этот город, так как до войны в нем жила моя тетка, сестра матери, которую я никогда не видел, и мне хотелось поближе с ней познакомиться, если ей удалось выжить. Но, кажется, я опоздал. Вероятно мне придется искать ее следы в гетто.

— Боже правый, пан Иванов жид? — с сочувствием воскликнул профессор. — Пан выбрал не самое удачное время для путешествия по Польше и знакомства со своей тетей. К тому же еще нелегально.

— Я, пан Новохацкий, чуть больше, чем наполовину жид, и не чувствую неудобств.

— О, что вы, пан Иванов! Я просто хотел сказать, что не все мои соплеменники понимают, что народ, давший человечеству Законы Моисея, имел, в конце концов, право две тысячи лет тому назад судить своего собрата и приговорить к смерти за действия, которые считались тогда преступными. Просто ваши предки не могли предвидеть, что этого человека назначат основателем новой массовой религии. Ваша же половинчатость не дает никаких преимуществ перед чистокровными жидами на территориях, контролируемых Рейхом. Вы что-нибудь слышали о Нюренбергских Законах нацистов?

— Да. Немного. Вы мне потом разъясните поподробней, пан профессор.

— Хоть вы очень молоды, но вижу вы достаточно испытаны жизнью. Простите меня за тон, — после некоторой паузы продолжал профессор, — я должен быть вам бесконечно благодарен за спасение, а веду с вами беседу, как со студентом.