Снежная стая - страница 2

— Как можно? Нынче нам и тут работы хватит! Здесь, говорят, чудища пошаливают! — мальчишка дурашливо толкнул стол ногой, да не тут-то было — мебель у дядьки Ждана не абы какая, под стать ему самому, не вдруг и сдвинешь. Дубовый стол даже не дрогнул, зато колдун одарил весельчака мимолетным взглядом — и тот утих.

— А что? — голос у старшого оказался под стать внешности. Низкий, тяжелый, неспешный. Чуть хрипловатый.

— Да я-то думала, в комнатах ваших прибрать, но, коли вы никуда не идете, верно, будет неудобно? — солонка заняла свое место на столе, пяток пустых кружек тоже, и я выпрямилась. Посмотрела в глаза старшему в группе. Вновь мимолетно удивилась — ух, и страшен! — и осталась спокойна. Мне-то все равно. Пусть его иной кто боится. А мне до приезжих охотников дела мало.

— Идем. Позавтракаем — и идем, — и, усмехнувшись, неожиданно пояснил, — Нечего там больше делать спозаранку. Так что, теперь позже будем выходить.

Колдун локти в стол упер, и пальцы переплел, и плечи вперед чуть качнулись… Чего это он? Холодок прошел по спине, и, как и всегда у меня, мимолетный испуг быстро переродился в злость, и я улыбаюсь ему так медово — кабы не поздняя осень на дворе, уже бы пчелы на мою улыбку послетались!

— Так, вы бы, гости дорогие, подсказали бы, что у вас в комнатах трогать можно, а что нельзя! А то ж вы маги — ухватишь чего, без рук и останешься! — чем большую чушь я несу, тем светлее у меня улыбка, чем отчетливее я чую внимание колдуна, тем круче подымается изнутри волна куража, и тем бесстрашнее я становлюсь… И я не отвожу взгляд, только улыбаюсь ему в глаза, тепло и чуть насмешливо. И он отступает — вновь усмехается, и расслабляет спину, не тянет от него больше ни силой, ни жутью. И я тоже успокаиваюсь.

— Сумку мою не трогать, на стол не лезть. Остальное — без разницы.

На мой вопросительный взгляд остальные вразнобой выдают почти то же самое, и я, уточнив, не желают ли постояльцы ещё чего, удрала на кухню. Отчетливо слыша негромкие слова мальчишки за спиной:

— Ух, какая!

И ответ серого молчуна:

— Упаси тебя боги с такой связаться! Ты поднос у нее в руках видал? Вес себе представляешь? А она его несла, как пушинку, — и добавляет, то ли дразнясь, то ли на что намекая, — Если такая начнет посудой швыряться, то пожалуй, разбитым лбом ты, мой друг, не отделаешься!

Ешьте уже быстрей, да и убирайтесь в свой лес, что ли…

Вечером в трактир явилась Яринка. Прошла по залу княгиней, ненадолго задержалась у стойки хозяина, перекинулась парой слов с трактирщиком, и устроилась за самым неудобным, всеми нелюбимым столом — у входа на кухню. Травницу в Лесовиках знали, уважали, побаивались даже — несмотря на ровный нрав и общую незлобливость, могла лесовиковская лекарка выкинуть такое, что после уж и не ведали местные, стоять или падать. Наставница ее, бабка Маланья, отличалась нелюдимостью, неуживчивостью, сварливостью и неукротимой лекарской одержимостью. Уж такая целительница была — покойников у смерти отымала. Первой и последней особенностями она и выученицу сполна наделила. А неискоренимая упертость и тщательно скрываемая склонность к сомнительным выходкам у Яринки была своя, врожденная.

Едальня под вечер была забита, а потому я, пробегая мимо приятельницы с полным разносом, только кивнула ей — вижу, мол. Что за дело привело сюда травницу, я и так знала, спешки оно не требовало, а значит, и отложить его на минутку посвободнее можно было, не переживая.

И помимо Яринки хлопот хватало.

За самым большим столом расположилась изрядная ватага мужиков-лесорубов из Боровищ. Видать, приезжали с нашим старостой за зимнюю вырубку сговариваться, да у нас теперь и заночуют. Эти, как являлись — ещё ни разу не уезжали благополучно. Вечно с кем-то сведутся по пьяному делу. И я вот нюхом чуяла, что нынче им приезжие охотники не глянулись… Да и то сказать, с местными-то они уже со всеми перецеплялись, а тут народ новый, необтрепанный. Как же мимо пройти-то? Я мысленно досадливо сплюнула.

Дядька Ждан вышибалы не держал, с буянами своими силами управлялся, но если кто из магов вдруг озлится… Эх, как бы не пришлось нам едальный зал от копоти да сажи отскабливать!