Собачьи зубы, собачье сердце - страница 10

Как тебя зовут. Приготовь мне ужин. Дай мне подкурить.

Рыжий сжимает зубы, и в челюсти тянет тупой нарастающей болью. Чёрт.

Врач сказал: чудо, что тебе не сломали челюсть. Чудо, что это просто сильный ушиб. Чудо, что тебе прилетело в ухо, а не, к примеру, в висок. Шум в голове пройдёт: чудо, что ты вообще слышишь. Чудо, чудо, повсюду, блядь, чудеса.

Почему не случилось другого чуда? Например: Хэ Тяня шибануло амнезией, и он забыл, кто такой Рыжий.

Хотя… по ходу, всё же, забыл.

После того, как Хэ Тянь припирается к нему домой, проходит шесть дней, и каждый из этих шести дней Рыжий гонит от себя мысли о нём подальше. Его невольно накрывает унижением, когда он представляет, что подумал Хэ Тянь, когда увидел их крошечную прихожую. Что подумал бы он сам, если бы жил в здоровенной студии с огромными сияющими окнами от пола до самого потолка.

Он бы подумал: как можно жить в конуре, вроде этой?

Им здесь вообще хватает воздуха, чтоб дышать?

Отвратительные мысли. Ничего подобного раньше даже не приходило ему в голову. Какая вообще, в задницу, разница, что подумал этот уёбок? Пусть дальше жрёт свою утку на ужин и смотрит в свою вонючую плазму. Пусть подавится своими деньгами.

Тем более, после того, как Рыжий сказал ему выметаться, он просто взял и исчез. Сука, просто взял и испарился. Вот это внатуре — чудо! Дэвид Блейн отдыхает.

Аж зло берет от того, насколько гнилыми оказываются эти мажорные существа. Интересно, чего ждал Хэ Тянь. Что Рыжий живёт в таких же хоромах, как и он сам? Что у него стеклянная крыша и Порш припаркован на газоне? Ага. Трижды. Прямо между старым садовым фонтанчиком, плюющим на мамины розы ржавой водой, и сломанным почтовым ящиком, который всё равно косится вбок, сколько его ни приколачивай.

Ну, что ж. Теперь он узнал. Прекрасно. Хуй с ним.

Рыжий против воли ускоряет шаг и хмурится сильнее. От него шарахается какая-то милая девушка, выходящая из кондитерского магазина. До «Тао-Тао» шагать ещё минут семь. Издали уже виден парк и та лавка, на которой когда-то ждал его Хэ Тянь прямо посреди школьного дня.

Рыжий яростно думает: мне поебать. Было и будет.

Думает: какого хуя я вообще о нём вспомнил?

И: если теперь в школе он прекратит преследовать меня, как долбаный доберман, будет лучше для него же. По крайней мере, не придётся поджидать его в коридоре и позорно выбивать дурь. Конкретно так. До бурой юшки из дебильно ухмыляющегося рта.

Этот урод просто-напросто сам себя спас.

Рыжий сначала удивляется, когда Хэ Тянь тупо мимо проходит: никаких задрочливых улыбочек или руки на плече. Никаких: «привет, дворняжка» и «сыграем в мяч после уроков». Никаких странных взглядов, от которых хочется отвернуться, а потом — отмыться. Ничего. Хэ Тянь просто проходит мимо.

У Рыжего аж челюсть отвисает на секунду.

Он смотрит ему в спину и не верит своему счастью.

Нет, конечно, он подозревал, что рано или поздно этот ебанутый интерес подохнет, но чтобы вот так? Чтоб скромное Жилище Мо настолько изменило все слагаемые, что плюс на плюс внезапно дал минус… вот это эффект.

Получается, вот в чём вся тайна? Надо было в первый же день волочить его к себе домой?

Только когда в застывшего Рыжего врезается какой-то перец (судорожно извиняясь и заливаясь обморочной бледностью), его отмораживает. Он отмирает, отводит глаза от болезненно прямой спины Хэ Тяня, который как раз исчезает за поворотом.

Бросает, не глядя:

— Смотри, куда прёшь.

И молча шагает в класс.

Ничего особенного не произошло, но он зачем-то прислушивается к себе. Внутри херово. На удивление. Херово, тревожно. Рыжий убеждает себя, что так в нём выражается буйная радость. Он не особенно к ней привык, так что хрен его знает, может быть, этот зуд в солнышке и напряжённые мышцы лица — как раз то, что надо. Но-о короткая вспышка облегчения, когда это уёбище протискивается мимо, когда даже головы не поворачивает — точно была.

Облегчение сложно спутать с чем-то ещё. Это то, что испытывает Рыжий, когда побеждает бой, когда видит Ли после долгого отсутствия, когда мать улыбается искренне. Когда школьный мажор проходит мимо тебя, ничего не сказав.