Собачья жара - страница 2
– Потрясающе! – воскликнул Феомнест и зааплодировал. – Если не считать того, что миф родился за тысячелетие до Воплощения, – добавил он ехидно.
– Сирийцы, – вздохнул Аркисий, – способны увидеть благочестивую аллегорию даже в таблице умножения.
– Достопочтенный авва Ксенайя сочинил подобное упражнение, – без тени улыбки ответствовал сириец. – Например, умножение двойки на единицу и наоборот объясняется как раз через историю Кесаря. Брут и Кассий, да простит Господь их души, убили Гая Юлия Кесаря. Кесарь же своей смертью явил миру две новые добродетели, которых не знал языческий мир – смирение перед волей Божьей и благодарность Творцу даже в несчастье… Но простите меня, я перебил вас. Так почему же вступление Солнца в созвездие Псов знаменуется столь неслыханной жарой?
– Это связано с вращением Земли… – начал было Аркисий, но Эбедагушта перебил:
– Да, я немного знаком с наукой о небе, но я имел в виду религию. Есть ли какое-нибудь символическое объяснение?
– Дон! Дин! Дон! – неожиданно прозвенела медная решётка приёмника. Потом раздалось чистое трезвучие: первая фигура первой тональности, основа основ музыкального строя. Это значило, что за ним последует экстренное правительственное сообщение.
– Внимание! – затрубил голос диктора. – Говорят все передающие станции Священной Римской Республики! Римские граждане! Сегодня, двенадцатого дня третьего месяца девятьсот шестьдесят первого года от рождества Спасителя нашего Кесаря Августа Христа, с Веспансианова мыса в провинции Северная Атлантида произведён запуск космического корабля «Аспер», ведомого человеком. Имя кормчего – Георгий Гагар, тебеец. Корабль построен Бехрамом Пур Шахом, сузянином, подготовкой полёта ведал Марк Элеазар Галлай из Никополиса.
Заиграла торжественная музыка, потом голос продолжил:
– Верховный Ординатор Римской Республики, Первый Гражданин Публий Фаларика выпустил обращение, в котором сказал, что отныне земная твердь перестаёт быть пределом устремлений Республики и Римского Народа. Запись обращения Верховного Ординатора прозвучит в начале вечерней стражи по римскому времени. Слава Римскому Народу!
Снова прозвучало основное трезвучие и приёмник отключился.
Присутствующие потрясённо молчали.
– Н-ничего себе, – пробормотал, наконец, Феомнест.
Эбедагушта рывком поднялся и обхватил голову руками, уподобившись известному изображению Августа Промыслителя.
– Я слышал о подготовке полёта, – сказал он, – хотя все говорили, что его перенесут на осень. Но почему именно сейчас?
– Политика, всего лишь политика, – пожал плечами Аркисий Ном, тщетно пытаясь придать своему голосу оттенок лёгкого презрения, подобающего интеллектуалу в разговоре о подобных предметах.
– Но всё-таки? – не отставал любопытный сириец.
– Всё очевидно, – с удовольствием вклинился Феомнест, который даже не пытался делать вид, что его не интересуют политические сплетни. – Фаларика даёт оплеуху Сенату. Даже не опеуху – это удар… Теперь они примут годовой бюджет без всяких поправок.
– Всем нужны деньги, – вздохнул сириец, – как будто в деньгах Всевышний.
– Фаларика вложил в космические исследования десять миллиардов сестерциев, – сказал Феомнест. – Несмотря на противодействие Сената. Интересно, где он их нашёл.
– Официально космическая программа финансируется из частных пожертвований, – вступил Аркисий. – Но я не думаю, что наши золотые пояса так просто расстались со своими сестерциями. Скорее всего, Первый Гражданин что-то кому-то пообещал. Думаю – втайне от Сената и народа Рима. Не думаю, что это принесло пользу отечеству.
– Что он мог пообещать такого, чего они не могли бы купить за деньги? – не понял Феомнест.
– Теперь это уже неважно, – скруглил тему сириец. – Если, конечно, корабль успешно вернётся на Землю и этот Йурий Гагар останется в живых.
Аркисий Ном слегка поморщился – варварское произношение греческого имени резануло слух.
– Знаете что? Я уверен, корабль уже вернулся, – Феомнест потянулся на ложе. – Иначе наш Ординатор не стал бы анонсировать такую речь… Гагар. Смешное прозвище. А ведь оно теперь войдёт в историю.
– Вот именно, – не утерпел высокоучёный Аркисий Ном. – Если бы Фаларика обращал хоть немного внимания на изящную словесность и больше думал о славе отечества, он подобрал бы для столь ответственной миссии человека с более подходящим именем. Что-нибудь вроде… – он задумался, подыскивая благозвучное прозвище… – скажем, Германа Тита…