Событие - страница 3
Глупости. Что ты, право… Главное, я ничего такого не сказал, а просто что нельзя жить долгами прошлого. Ничего в этом ни пошлого, ни обидного нет.
Все равно. Не будем больше говорить.
Пожалста…
Пауза.
(Он фиксирует эскиз из выдувного флакона, потом принимается за другое.) Нет, я тебя совершенно не понимаю. И ты себя не понимаешь. Дело не в этом, а в том, что мы разлагаемся в захолустной обстановке, как три сестры. Ничего, ничего… Все равно, через годик придется из города убираться, хочешь не хочешь. Не знаю, почему мой итальянец не отвечает…
Входит Антонина Павловна Опояшина, мать Любови, с пестрым мячом в руках. Это аккуратная, даже несколько чопорная женщина, с лорнетом, сладковато-рассеянная.
Здравствуйте, мои дорогие. Почему-то это попало ко мне. Спасибо, Алеша, за чудные цветочки.
(Он не поднимает головы от работы во всю эту сцену.) Поздравляю, поздравляю. Сюда: в угол.
Что-то ты рано встала. По-моему, еще нет девяти.
Что ж, рано родилась. Кофеек уже пили?
Уже. Может быть, по случаю счастливого пятидесятилетия ты тоже выпьешь?
Кстати, Антонина Павловна, вы знаете, кто еще, как вы, ест по утрам три пятых морковки?
Кто?
Не знаю, — я вас спрашиваю.
Алеша сегодня в милом, шутливом настроении. Что, мамочка, что ты хочешь до завтрака делать? Хочешь, пойдем погулять? К озеру? Или зверей посмотрим?
Каких зверей?
На пустыре цирк остановился.
И я бы пошел с вами. Люблю. Принесу домой какой-нибудь круп или старого клоуна в партикулярном платье.
Нет, я лучше утром поработаю. Верочка, должно быть, зайдет… Странно, что от Миши ничего не было… Слушайте, дети мои, я вчера вечером настрочила еще одну такую фантазию, — из цикла "Озаренные Озера"{2}.
А, чудно. Смотри, погода какая сегодня жалкая. Не то дождь, не то… туман, что ли. Не верится, что еще лето. Между прочим, ты заметила, что Марфа преспокойно забирает по утрам твой зонтик?
Она только что вернулась и очень не в духах. Неприятно с ней разговаривать. Хотите мою сказочку прослушать? Или я тебе мешаю работать, Алеша?
Ну, знаете, меня и землетрясение не отвлечет, если засяду. Но сейчас я просто так. Валяйте.
А может, вам, господа, не интересно?
Да нет, мамочка. Конечно, прочти.
А вот почему вы, Антонина Павловна, пригласили нашего маститого? Все ломаю себе голову над этим вопросом. На что он вам? И потом, нельзя так: один ферзь, а все остальные — пешки.
Вовсе не пешки. Мешаев, например.
Мешаев? Ну, знаете…
Мамочка, не отвечай ему, — зачем?
Я только хотела сказать, что Мешаев, например, обещал привести своего брата, оккультиста.
У него брата нет. Это мистификация.
Нет, есть. Но только он живет всегда в деревне. Они даже близнецы.
Вот разве что близнецы…
Ну, где же твоя сказка?
Нет, не стоит. Потом как-нибудь.
Ах, не обижайся, мамочка. Алеша!
Я за него.
Звонок.
Да нет… Все равно… Я сперва перестукаю, а то очень неразборчиво.
Перестукай и приди почитать. Пожалуйста!
Присоединяюсь.
Правда? Ну ладно. Тогда я сейчас.
Уходя, сразу за дверью, она сталкивается с Ревшиным. который сперва слышен, потом виден: извилист, черная бородка, усатые брови, щеголь. Сослуживцы его прозвали: волосатый глист{3}.
(За дверью.) Что, Алексей Максимович вставши? Жив, здоров? Все хорошо? Я, собственно, к нему на минуточку. (Трощейкину.) Можно?
Входите, сэр, входите.
Здравствуйте, голубушка. Здравствуйте, Алексей Максимович. Все у вас в порядке?
Как он заботлив, а? Да, кроме финансов, все превосходно.
Извините, что внедряюсь к вам в такую рань. Проходил мимо, решил заглянуть.
Хотите кофе?
Нет, благодарствуйте. Я только на минуточку. Эх, кажется, я вашу матушку забыл поздравить. Неловко как…