Солдаты без оружия - страница 36

Заверение корпусного прозвучало неожиданно даже для ведущего хирурга. Наступила непредвиденная пауза.

— Разрешите? — встал Сафронов.

Корпусной, видимо не рассчитывавший на такую просьбу, от растерянности кивнул.

— Я поддерживаю ведущего хирурга, — сказал Сафронов. — У меня нет опыта, но мне кажется, действительно не совсем четко, не по всем правилам идет работа. Быть может, это не все видели. Но на сортировке этого нельзя не заметить. Люди залеживаются, отяжелевают, смотрят на нас, как на мучителей. А что мы в сортировке можем сделать? Вот товарищ майор, — он повернулся к ведущему хирургу, — недоволен был моим появлением в операционной, а что делать? Они же во мне видят виновника и на моих глазах отяжелевают.

— И даже умирают, — резко прервал ведущий и поднялся. — И вами, капитан, я особенно недоволен. Если у вас нет опыта, то его нужно приобретать, но без лишней нервозности.

— Конечно, конечно, — тотчас поддержал корпусной.

— Но капитан Сафронов был молодцом, — вступился Чернышев.

— У меня, как у командира, к нему нет претензий, — поддержал Чернышева Лыков-старший. — Так что действительно без излишней нервозности.

Лицо ведущего побагровело. Даже при неровном и слабом свете было видно, как оно налилось кровью, отчего белесые глаза еще более проявились.

— Ну что ж, — произнес он отчетливо, — обычно со мною считались, как с ведущим специалистом. Если вы находите меня недостаточно авторитетным, ставьте вопрос о несоответствии. Хорошо, что это так быстро выяснилось.

Тут поднялся корпусной:

— Всем сесть. Прошу внимания. Операция продолжается. Она будет недолгой. Танковые соединения долго не воюют, поскольку теряют технику и вынуждены ожидать ее пополнения. После операции проведем детальный разбор. — Он смягчил голос, повернулся к ведущему: — К вам претензий нет. Не волнуйтесь. Все будет, как вы посоветуете.

— Только без истерики, кхе-кхе, как вы сами сказали. — Говорили из темного угла. Сафронов до этой минуты и не заметил сидящего там замполита. Все время он сидел тихо, не подавая голоса. Его вступление было неожиданным и для корпусного. Он не сделал ему замечания, пропустил его слова как должное.

На этом разговор мог бы и оборваться, закончившись практическими указаниями корпусного врача. Но тут не выдержал ведущий хирург. Его, видно, задели за живое слова замполита — человека, не сведущего в медицине. Именно потому, что в разговор вступил не медик, ведущий взорвался:

— Я прошу уточнений. Я требую подчинения. Пока я еще играю главную роль в этой операции.

— Да, да, конечно, — поспешил заверить корпусной и попробовал смягчить настроение: — И в операции, и в операционной.

— Извините, мне с ними работать, — оборвал его ведущий.

— Разрешите, кхе-кхе.. — Замполит пригладил седую прядь, помедлил, ожидая разрешения.

Корпусной, как видно, не хотел давать ему слова, но, почувствовав уважение, с которым смотрят на замполита остальные офицеры, не посмел отказать.

— Только покороче, а то вы, политработники… — Он попытался пошутить, но шутки не получилось.

— Постараюсь, постараюсь, кхе-кхе. Прежде всего, мне непонятен какой-то панихидный тон, какое-то ненужное, излишнее раздражение. — Он окинул всех быстрым взглядом, по-молодому вскинул голову. — Ведь наступаем, товарищи! Освобождаем нашу землю, вперед идем. Вы только вдумайтесь в это.

— Вдумались, — буркнул ведущий, всем своим видом давая понять, что не одобряет этого бодряческого тона на деловом совещании.

Замполит не обратил внимания на его иронию, продолжал спокойно, но энергично:

— Солдаты сейчас не те, что были в сорок втором, даже в сорок третьем.

— Они раненые, — вставил ведущий.

— Думаю, что и раненые не те… Впрочем, вам не до психологии, не до анализа настроения… Извините, кхе-кхе… Я, безусловно, не знаю деталей и специфики, не принимал участия в основной работе, но зато со стороны видел всех наших людей в деле. И прямо скажу, кхе-кхе… впечатление приятное. Более того, удивительно, как люди, собранные, как говорится, с миру по нитке, так дружно, так самоотверженно, так одинаково старательно трудились все эти трое суток. Это значит — сознавали свою роль, это значит — и им передался подъем наступления. Кхе-кхе… Вы, товарищи, видите, какой кровью дается нам победа. И вы делаете все, чтобы вернуть наших героев в строй или к полезной жизни.