Солнце в бокале - страница 4

Фрея торопливо прошла в указанные ей двери и остановилась в нерешительности. Если верить объявлению, то встречающий ее месье Юбер должен быть где-то здесь.

Тотчас, словно прочитав мысли молодой женщины, перед ней возник кругленький француз весьма почтенного возраста, который, промокнув огромным клетчатым платком пот с лысины, не замедлил представиться:

– Месье Алар Юбер к вашим услугам, мадам. – Затем страдальчески посмотрел на нее снизу вверх. – Вы ведь мадам Нортон? Умоляю, скажите, что я не ошибся, иначе я впаду в отчаяние!

Его жалобные интонации слегка развеселили Фрею. Она улыбнулась толстячку.

– Вы совершенно правы. Мадам Нортон – это я.

– Слава богу! – Месье Юбер всплеснул руками и, глядя куда-то за ее спину, прокричал: – Месье Алье, идите сюда, я нашел ее!

В тот же миг перед Фреей предстал мужчина, в котором она с изумлением узнала незнакомца, нашедшего Майкла. Он пристально смотрел на нее, и молодая женщина была несколько смущена тем странным огнем, которым зажглись его глаза при их новой встрече.

Месье Юбер, счастливый оттого, что цель поездки достигнута, не умолкал:

– Мадам Нортон, разрешите представить вам месье Алье, делового партнера вашего дяди. Он любезно согласился встретить вас вместе со мной. Месье Алье – мадам Нортон, наследница Жана-Анри Дюфера.

– Что ж, я рад приветствовать во Франции племянницу моего партнера и крестного. – Заметив взметнувшиеся в удивлении брови молодой женщины, Габриель пояснил: – Наши семьи издавна поддерживали дружеские связи, поэтому я являюсь крестником Жана-Анри. Кроме того, я думаю, вам будет любопытно знать, что одна из моих прабабок была любовницей вашего прапрадеда. Да, кстати, меня зовут Габриель.

Фрея звонко рассмеялась. Ей определенно нравилась та легкость, с какой ее новый знакомый перешел рамки официальности в общении. Она протянула ему руку со словами:

– Зовите меня Фреей. – Потом перевела взгляд на стоящего рядом сына. – С Майклом вы уже знакомы.

– Еще раз привет, Мишель. – Габриель потрепал мальчугана по волосам, затем взглянул на часы. – Мы должны поторопиться, нас ожидает самолет.

– Мадлен, почему ты сидишь в библиотеке без света?

Жан-Анри прошел через погруженную в вечерний полумрак комнату к выключателю.

– Не надо, не включай, мне так лучше.

Молодой человек остановился и взглянул на сестру. Она устроилась в одном из больших кресел, что располагались у камина. Он сам любил проводить здесь время, наблюдая за игрой огня меж раскаленных углей, но сейчас камин не горел и в комнате было прохладно и неуютно. Заметив, что брат не торопится уходить, Мадлен спросила:

– Это отец прислал тебя поговорить со мной?

Жан-Анри тяжело вздохнул: ну почему на его долю выпадают самые неприятные поручения отца? Он несколько минут собирался с мыслями, прежде чем заговорить.

– Отец хочет знать, все ли бумаги Соланж ты отдала ему.

Его голос звучал сдавленно, и Мадлен поняла, как нелегко брату учинять ей допрос.

– Передай, что у меня не осталось ничего, что принадлежало бы маме. Он получил все.

Девушка замолчала, давая понять, что разговор окончен. Жан-Анри был уже у дверей, когда она неожиданно спросила:

– Почему ты называешь ее Соланж? Она же была твоей матерью. Неужели ты стыдишься этого? – Резко поднявшись, Мадлен подошла к брату и, положив ладони ему на плечи, заглянула в лицо. – Это отцу должно быть стыдно, не тебе.

– Тебе не понять, – ответил Жан-Анри. – Твое рождение не покрыто позором. – И, сбросив, ее руки, он стремительно вышел из библиотеки.

Мадлен некоторое время прислушивалась к затихающим шагам брата. Затем, осторожно ступая по скрипучему дубовому паркету, выскользнула следом.

Она прошла по длинной галерее первого этажа, под носом у увековеченных на холстах предков, и свернула в сторону кухни. Взбежала по витой лесенке на второй этаж, почти не дыша, прокралась по коридору и облегченно вздохнула, только когда оказалась в своей спальне.

Мадлен могла попасть к себе и более коротким путем. Но тогда ей пришлось бы пройти мимо комнаты отца, а она старательно избегала какой бы то ни было встречи с ним. Она боялась, вдруг он догадается по ее лицу, что ей есть что скрывать.