Солнце в борозде - страница 8

А бабы молчат и с места не двигаются. Словно вспугнуть боятся тишину предвечернюю и робкое

начало соловья над речкой.

И тогда Городская высказала вслух то, о чем они все думали и не решались сказать:

-Может, завтра запашем?- И, глядя, как мучается Вера, робко пожаловалась:- Ноги как-то ослабли…

И страшно мне, женщины, что вот… упаду на глазах у детей.

Услышав это, Дуриманиха скупо креститься стала, отвернувшись от баб и молитвенно зашептала:

-Матерь Божая, Заступница Усердная, прости и сохрани ты нас грешных. Не дай, Матушка, пропасть

бабам твоим замордованным. Смилуйся, Царица Небесная! Одна ты заступница наша…

А вслух добавила раздумчиво и ласково:

-Дак, может, и хватит на сегодня… Да и звонило вот-вот ударит: по солнцу видать…Но вместо ожидаемого звона, тронули тишину робкие удары топоров. То, сохраненный бабами,

мужской молодняк деревни под началом Никифора и Поликарпа, начал строить свою новую

Красуху.

-Чуете, девки!- навострила слух Дуриманиха.- Сладил-таки Никифор топоры! До утра не дотерпели!

На ночь глядя, ухватились за работу!

Бабы к деревне обернулись, а глухонемая опять за речку тычет.

А там, от прибрежных кустов лозняка, уже с другой стороны пахони, тяжело поднималась по

косогору Гарпинина упряжка.

И вспомнилась Дуриманихе колхозная сходка перед посевной, когда Гарпина, с церковной паперти

тряхнула кулаком:

-Фрицы спалили нашу Красуху! Скот сожрали! Детей наших согнали на проклятую чужбину!

Постреляли! Попалили все! Гитлер нас уже похоронил. Дак нет же, фашицкая твоя морда! Не быть

по-твоему! Пока хоть одна русская баба живет на этом свете, будет жить и Россия!

И, опустив руки к подолу, негромко добавила всхлипывающим бабам: - Одни мы на свете теперь. До

самой победы одни. Хоть плачь, хоть не… Так что и сеять нам, и строить нам. И земельку на себе

пахать, тоже нам. А там, Бог даст, государство поможет…

И, глядя сейчас, как путается ветер в подолах Гарпининых девок, поняла Дуриманиха, что не уйдут

ее бабы сегодня с поля, пока не запашут последнюю картофелину в своей борозде.

-Без перекура пошли,- сквозь задубелые губы, дыханием одним, сказала Вера

-Дак строиться ж надо, девки,- сказала Варвара буднично, как говорила когда-то, что ей надо доить

корову или кормить поросенка.- Пора на свет Божий из наших могил.

-Вот что, милые вы мои,- не переставая глядеть за речку, тихо, будто одной себе, сказала Надежда.-

Загадала я…

-Что ты загадала?- насторожились бабы.

-А вот запашем эти две борозды, будет у нас счастье…

-Ну дак и запашем,- спокойно сказала Варвара.- Куда ж деваться?

-А нет, до захода солнца надо,- сказала Надежда и замолчала, встретившись с распахнутыми глазами

Веры.

Бессловесно охнула Городская. Каким-то чутьем поняла смысл Надеждиных слов глухонемая

Кулина и стала еще меньше и незаметнее.

-Ти ты сдурела, девка?- покачала головой Дкриманиха.- Да и солнце уже за лес валится…

-Надя,- тихо выдохнула Вера. Воспаленные губы ее, обшитые тонкими нитками трещинок, были

боязливо неподвижны.- Ты правду говоришь?

-Да не сама я придумала,- все так же тихо продолжала Надежда.-Толкнуло меня что-сь… Топоры вот

ударили – и толкнуло. Может, и Гарпининых так,- кивнула она за речку.

Вера обвела глазами притихших баб, посмотрела на солнце:

-Дак что ж мы стоим?

-Оно так и так запахать борозду надо, девки,- сказала Варвара, тяжело нагибаясь за своей лямкой.- А

ну как заморозок ночью ударит!

И, видя, как приняли бабы Надеждину задумку, похолодела Дуриманиха: «Они ж помрут в борозде

за счастье свое, а до захода запашут! И никакие болячки, никакая сила их не остановит!.. ГосподиМилостивый, детей хоть выпровожу с глаз! Чтоб не бачили, как матки ихние вытягиваться будут!»

И кинулась через пахонь:

-Ну, детки мое, слава Богу! Корзинки теперь в окопчик сложите да с мешочками за травкой идите за

гумно… Там сныточка подросла, лебеда, а на выгоне щавелек уже выскочил. Идите, деточки. Надо ж

к завтраму что-сь варить… А ты, Василек,- заспешила она, невольно глянув где солнце,- крапивки на

борщик собери. Ну, идите с Богом…

Усталой, размеренной походкой шел Васька по лугу к тому месту, где паслась Звездочка. Шел и