Солнце в корзинке - страница 14

— Ох, — сказала подушка и скорей наутек, но остался на ветке шиповника клок.

Застонала бедняжка:

— Ах, боже мой, ух!

Полетели из бедной и перья, и пух.

— Ах, как жаль, не пришлось на свободе пожить! Ведь меня в лесу некому даже зашить.

Тут и сказке конец, но не ставлю я точки. Говорят, этот пух лег на травы, листочки. Воробьи прилетали за ним две недели, чтоб устроить в гнезде пуховые постели. А материю белую осторожно и тихо унесла к себе в норку рано утром зайчиха. Из нее получились три чудесных пеленки, чтоб укутывать в дождик и в холод зайчонка.

В лесу жил заяц. Стал играть он на кларнете. Лес замер в страхе: что стряслось на белом свете? Вой, вопли — как сирена на пожаре!

— Нет, — заяц объявил, — играть я буду на гитаре!

Что за гитара! Заяц был в восторге, и сразу начал с жаром струны дергать. Нет, гитаристом стать, пожалуй, трудно.

— Я буду, — молвил музыкант, — играть на бубне.

Стал заяц в бубен бить что было силы. От страха все зверье в лесу заголосило.

— Молчите! — заяц закричал. — Ну кто там стонет? Не бойтесь, буду я играть на саксофоне.

И снова вопли, скрежет. Что случилось?

— Саксофониста из меня не получилось, — вздохнул косой. — И все же я не огорчен. Моя давнишняя мечта — аккордеон!

Так все и шло б до настоящего момента, но не осталось больше в мире инструментов.

Из жаркой печки искра вылетела смело, внимательно квартиру оглядела:

— Как скучно тут, нет ни сестры, ни брата!..

И вдруг увидела, лежит на кресле вата.

— Послушай, — искра говорит, — я так несчастна! Утешь меня, иначе я погасну. Открой свои объятья мне с любовью, и навсегда друзьями станем мы с тобою.

— Друзьями станем? — рассердилась вата. — Давно известен мне характер твой проклятый. От этой дружбы я сгорю, не так ли? Уйди, а то я позову на помощь каплю!

Что делать, стало искре очень грустно. Но что это лежит на стуле, блузка? Чудесно! Искра к ней:

— Ах, дорогая, позволь, с тобою я немного поиграю. Повеселимся, поиграем в прятки. Ищи меня, сейчас в твои я спрячусь складки!

— Нет, вы послушайте-ка, что она болтает! Мне только с искрой дружбы не хватает! — сказала блузка. — Ишь, играть со мною хочет! Сейчас мой друг каблук тебя растопчет!

— Ну почему со мной дружить вы не хотите? — вздохнула искра. — Растолкуйте, объясните. Вам будет лучше, если я исчезну? Неужто я совсем уж бесполезна?

— Не жалуйся, — сказали вещи хором. — Полезна ты, об этом мы не спорим. Мы против этого не скажем ни словечка. Полезна — но когда сидишь ты в печке.

Вот какую историю я вам расскажу. Стало однажды грустно ежу оттого, что наряд у него слишком колючий.

— Почему же, — сказал он себе, — я такой невезучий? Из-за иголок своих я ни с кем не могу подружиться, все от меня убегают — и звери, и птицы: ведь каждый боится об иглы мои уколоться. Всю жизнь одному бродить мне по лесу придется, хоть столько достойнейших птиц и зверюшек вокруг. Ах, если бы кто-нибудь знал, как нужен мне друг!

— И все-таки, — ежик решил, — я так жить не могу. Пойду — в парикмахерской иглы свои остригу.

Сказано-сделано. Ежик собрался в дорогу. Но на тропинке лесной повстречал он сороку: прыгает, вертится, крыльями машет, стрекочет:

— Эй, расскажи-ка, куда ты собрался, дружочек?

И еж рассказал любопытной сороке, какой он несчастный, какой одинокий, и о том, что решил он подстричь поскорее иголки. Полетела болтунья-сорока, садилась на сосны, на елки, в долину, вдоль тропок-дорожек — всем в лесу рассказала, что стричься отправился ежик.

А ежик по лесу идет, ветер ветки колышет. Вот вдали показалась лесной парикмахерской крыша. Но смотрите, а кто там собрался у входа под елкой?

Еж с удивлением ястреба видит, лисицу и волка.

— Здравствуйте, — он им говорит, — рад, что встретил вас. Как вы живете? Стричься пришли? Парикмахера ждете?

— Нет, — молвил волк, — нам сказала сорока, будто без друга живется тебе одиноко.

— Зря ты печалишься, ежик, — сказала лисица. — Если б ты знал, как хотим мы с тобой подружиться! Ждет тебя мастер, иди, не раздумывай долго. Станем друзьями с тобою, как только ты снимешь иголки.