Солнце заходит... - страница 2

моро уходят далеко в открытое море. На таких лодках они совершали смелые набеги на северные районы Филиппин, находившиеся под властью Испании.

Много страниц своей книги Таге Эллингер посвящает народностям моро. Он прожил немало дней среди моро Замбоанги (на юго-западе Минданао), наблюдал жизнь моро южного Палавана, островов Холо и Сиаси. Проблема взаимоотношений моро с «христианскими» народностями, предки которых когда-то покорились испанцам, обострившаяся в колониальный период, не решена до сих пор.

Следует отметить, что автор, несмотря на свое сочувственное отношение к филиппинскому народу вообще и к моро в частности, в некоторых случаях не смог преодолеть несколько покровительственного тона, характерного для части западной интеллигенции.

Только после второй мировой войны в июле 1946 г. Филиппины были провозглашены независимой республикой. Пришедший к власти блок помещиков и крупной буржуазии, сохранившей тесные связи с американским империализмом, не смог разрешить национальный и религиозный вопрос в стране. Не сделана даже попытка сгладить ни на чем не основанную вражду между христианским населением и моро. Продолжает существовать и унаследованная от времен колониализма проблема горных племен— потомков коренных жителей архипелага.

Серьезной проблемой, не решенной до сих пор, является также вопрос о государственном языке. На Филиппинах живет множество народностей и племен, говорящих более чем на 80 языках и диалектах. Идея создания языка межнационального общения была выдвинута еще в конце XIX в. членами тайного революционного общества Катипунан, созданного для борьбы с испанскими колонизаторами. Основой такого языка должен был явиться тагалог. Но в те времена этим идеям не суждено было осуществиться. Филиппины были захвачены США, которые начали насаждать там английский язык — на нем велось обучение в школах, делопроизводство в учреждениях и т. д. Только в 1935 г. Конституция автономных Филиппин объявила тагалог общенациональным языком. И после образования Филиппинской республики вплоть до настоящего времени официальными языками страны помимо тагалога являются английский и испанский. Со второй половины 50-х годов в связи с развернувшимся в стране националистическим движением «пилипино — муна» («филиппинцы — прежде всего») началась борьба за признание тагалога основным государственным языком. Но представители некоторых крупных народностей, например висайя, хотят, чтобы государственным языком стал их язык.

Таге Эллингера занимает вопрос о положении в современном обществе так называемых горных племен, потомков коренных жителей, одними из первых заселивших Филиппинский архипелаг. Автор не может остаться безучастным к политике игнорирования филиппинскими правящими кругами бедственного положения «горных племен».

Эти племена — игороты, ифугао, гаддан, бонток, апайо, тингиан, калинга, илонгот, итаван, субанон, букиднон, ма-нобо, мангиан, мандайя, багобо, билаан и др. — в настоящее время обитают в горных районах северного Лусона на Минданао, Миндоро, Палаване и других островах.

Ученые полагают, что предки этих племен ввели впервые на Филиппинах культуру поливного риса и построили знаменитые рисовые террасы в горах центрального Лусона, вызывающие восхищение у современного человека.

Племена эти вплоть до настоящего времени сохранили очень многое из того образа жизни, который вели их далекие предки. У них сильны пережитки родо-племенного строя. Цивилизация почти не коснулась их. Единственной целью испанских монахов, прибывших вместе с первыми испанскими конкистадорами в конце XVI в., было обратить этих людей в христианство. До сих пор католическая церковь не оставляет своих намерений. Правительство Филиппин почти не проявляет заботы о горных племенах, и, как справедливо замечает Таге Эллингер, «миссионеры и школьные учителя стремятся только лишить этих людей собственной культуры и заставить их мыслить на свой лад». О жизни этих племен известно очень мало. Недаром во время поездки в 1952 г. в провинцию Самбалес Таге Эллингеру удалось открыть никому до тех пор не известное племя абенленов всего в какой-нибудь сотне километров от столицы.