Соната моря - страница 5

— Как ты со мной разговариваешь? — бабушка попыталась было перейти к обороне, но силы были неравны — тот, кто защищал сейчас маму незримым присутствием, был старухе не по зубам.

И она сникла, съежилась, отступила. Хлопнула дверь. Больше бабушка не появлялась до самого отъезда, только звонила. На вокзал пришла почти к отправлению поезда, с Еленой попрощалась довольно холодно, внучку обняла и ушла не дожидаясь, пока вагон тронется, унося ее дочь к победителю, ради которого та оставила мать свою, дабы быть с ним одной плотью.

И могла ли мама не рассказать ему то, что взволновало бы до глубины души?

Лоренца еще раз взглянула на монету, повертела ее в руке, а затем положила в кармашек на груди рубашки. На случай, если старуха с брошкой попадется опять. Что говорить при встрече, она не представляла и очень надеялась, что встречи не будет.

Волокита с бумагами закончилась и они поехали, наконец, к морю.

Мама ждала этой поездки давно, она с поезда готова была рвануть туда, к соснам и песку. Лоренца к природе всегда была равнодушна, а море любила южное. Побывать там ей довелось лишь однажды.

— Тебе понравится, — говорила мама, — места там сказочные.

— Мне нравятся другие сказки, — буркнула дочь, — про города. Ты же знаешь — не люблю я дачи.

Мама рассмеялась:

— Колючка ты! Там не дача — нормальный дом со всеми удобствами, во двор бегать не придется.

Она протянула руку чтоб погладить дочь по волосам, Лоренца чуть отстранилась, мама вздохнула:

— Колючка и есть. Там хорошо. Море удивительно красивое. Сосны… Воздух чудесный.

— Ты же там не была!

— Фотографии видела. И рассказывал он… Лара, ну что случилось? Тебе тут плохо?

— Мам, ну сколько раз я просила…

— Хорошо, Лоренца, Лоренца! Придумала тоже. У тебя красивое имя, зачем еще… — мама явно проглотила слова «кличка какая-то», или что-то не менее обидное, — зачем это?

— Мне нравится.

Лоренцей она стала лет в девять-десять, когда втайне даже от мамы пересочиняла любимые книги так, чтобы у главных героев оказалась младшая сестра, которая делила с ними все тяготы и исправляла то, что в книжках казалось несправедливым и неправильным. Настоящее имя для героини Жюля Верна не подходило категорически и немного подумав, она решила назваться Лоренцей — звучало по иностранному, на Ларису похоже, а большего ей было и не надо.

А потом оказалось так удобно, слыша бабушкино «Ле-ерик!» сказать себе: это не про меня. Я — Лоренца.

Лоренца была смела и красива. Она распускала волосы и хохотала в голос, читала что нравится, смотрела кино про межзвездные перелеты и радовалась жизни. Быть Лоренцей оказалось так здорово, что Лариса просто в ней растворилась, уступив прославленных книжных героев, себя и свою жизнь.

Знала про ее тайну только мама. Но и она, похоже, не совсем поняла.

— Неужели тебе трудно? — проворчала Лоренца, — такая малость.

— Да нетрудно, — согласилась мама, — покажешь что нарисовала?

И они сидели на диване, прижавшись друг к другу, и рассматривали эскизы, пока отчим не крикнул, что ужин готов — стряпали поочередно. Лоренца ела острые, изумительно вкусные, кусочки курицы и разглядывала календарь на стене. Тихое море, две лодки, светящиеся мягким желтым светом. Рука держит игрушечный кораблик — или настоящий? Ведь может быть, что это нечеловеческая рука? Под водой таится город. Не руины — живой, окна светятся, на улицах лодки вместо экипажей. «Вот к такому морю я бы поехала», — подумала она. Если, конечно, это добрый город.

На следующий день Лоренца встретила бабку. Теперь она была рада уехать хоть куда. И главное увезти маму. Та перед отъездом кинулась по магазинам искать новые купальники, пляжные туфли, еще какие-то страшно нужные вещи. Лоренца вызвалась ее сопровождать, хотя терпеть не могла хождений за покупками — если, конечно, это не магазинчики, торгующие художественными принадлежностями. Но мама была слегка близорука, она и знакомых-то в толпе упускала. А если зароется в наряды, тем более ничего не заметит, хоть из пушки стреляй. Лоренца же была начеку и в любую минуту готова увести маму прочь, дабы не дать ей столкнуться со старухой в черном.