Советский эльф - страница 20

Собственно, как и моё заклинание.

Обычно «зеркальный двойник» держится не больше одного дня. Если, конечно, чародей не вложит в него дикое количество эфириума. Тогда можно продлить его на неделю, месяц, а то и год.

Но кому такое нужно?

Для шутки слишком долго, а серьёзные дела с такими простецкими иллюзиями не делаются.

Так что ровно после двенадцати я должен вновь обрести свой облик.

Что ж, добавляется ещё одна проблема. Я не знал, как воспримет веселящаяся у Галки, компания мою новую внешность. Для меня-то она, конечно, привычная, но трансформация Штыря в эльфа может удивить, а то и напугать. Народ пьяный, все гуляют, а тут к ним перворождённый входит.

Но и тратить, возможно, последнюю частичку эфириума, я не хотел. Неизвестно, когда удастся возобновить его запас.

Остаётся что? Правильно маскировка. Каждый порядочный эльф может стать совершенно незаметным. В лесу. А здесь, к сожалению, каменный град. Хоть и покрытый зеленью.

Так что придётся импровизировать. Натянуть капюшон плаща пониже, обмотать лицо тканью или ещё какая-нибудь чушь, что срабатывает только в героических эпосах и сказках.

До полуночи у меня оставалось пара часов, так что время поразмыслить есть. Заодно разведать обстановку. Может, выпивохи скоро угомонятся и мне не придётся ничего придумывать.

Широко распахнув дверь, я вошёл в дом.

— Здравы будьте, люди! Есть чего выпить и закусить для усталого путника? — громогласно молвил я.

Ответом мне стал протянутый стакан и ломоть хлеба, явно пахнущий чесноком.

Что ж, могло быть и хуже, подумал я, принимая угощения.

Утро встретило меня дружным храпом вокруг и сухостью во рту. Несмотря на то, что я старался не пить всё, что мне наливали, но несколько рюмок всё же пропустил. В них оказалось нечто среднее между крепким вином и настойкой диких медвейлей. Попробовать прозрачную жидкость, которая горела, я так и не решился. Слишком уж она походила на «каменный огонь» гномов, а с ним у меня связаны не очень хорошие воспоминания.

Так что, основательно подкрепившись «домашними соленьями», так, кажется, называла всевозможные закуски госпожа Галина, я старался не слишком налегать на хмельное. Это было сложно, так как каждый хотел со мной выпить, поговорить, а то и приобнять.

Панибратства я не терпел, но нравы аборигенов изучить успел. И понимал, что в какой-то момент мне опять придётся бить кому-то лицо, если я буду вести себя столь отчуждённо. Поэтому, чтобы не провоцировать народ, я попросил у хозяйки одеяло и поднялся на чердак, где и устроил себе ложе для сна.

И уже на рассвете обнаружил, что ко мне с двух боков прижались гулящие девицы. Имён я их не знал, как они попали на чердак тоже. Но в одном был уверен. Никаких прелюбодеяний с ними я не совершал. Мало того, что это физически трудно осуществимо, слишком велика разница в размерах. Так и сношаться с дикарками, пусть и выглядящими соблазнительно, не в моих манерах.

Выйдя из дома, я обнаружил валяющегося неподалёку Сашку-Хорька. Похоже, он собирался справить нужду, да так на полпути и свалился.

Легонько пнув его, я постарался привести «напарника» в чувство. Результатом стал только неразборчивый мат и попытка укусить мою ногу. Что ж, придётся использовать другие методы. Менее гуманные.

Набрав воды из торчавшей неподалёку стальной трубы, я ещё раз голосом предложил Хорьку просыпаться.

Ноль реакции.

Тогда стоит немного освежиться.

Фыркнувший Сашка лишь свернулся комочком и продолжил храпеть.

Я с удивлением посмотрел на пустое ведро. Может нужно вместо холодной воды налить кипятку? Или это будет слишком жестоко?

— Ты ему пивка под нос брызни, он и очнётся. Это ж первая помощь такому алкашу, как он, — посоветовала, вышедшая на крыльцо, Галина.

Не хватало мне, перворождённому эльфу искать пиво для такого пропойцы. Обойдётся ещё одним ведром воды. Если нужно, я ему целое озерцо налью, чтобы с утра поплавать мог.

Хватило трёх «процедур». На четвёртом ополаскивании Хорь открыл глаза и совершенно трезвым взглядом посмотрел на меня.

— А мне снилось, что я, как в детстве, на море купаюсь. А тут ты, — грустно сообщил он, с трудом поднимаясь на четвереньки.