Советский эльф - страница 21

— Собирайся. Нам нужно в двенадцать быть в парке на колесе обозрения. Там будет ждать Кузнец, — проинформировал я его.

— Значит, заходил вчера. Чего-то я толком и не помню этого.

— Не мудрено. Ты был дико пьян. Назвал его Кузьмой Сафонычем и полез обниматься. Тут вся встреча и закончилась.

Сашка почесал лысый затылок и хмыкнул.

— В морду мне, наверное, после этого дал? Не любит он, когда его по имени отчеству называют, — спросил Хорь.

— Считай, я тебя спас. И даже о предоплате договорился. Так что давай быстрее собирайся и веди меня в ваш парк.

— Чего? И он согласился? — вытаращил он на меня глаза.

— Вот это мы как раз и обсудим, — коротко ответил я.

— Ну, кабздец нам. Теперь точно, — почему-то шёпотом сказал Сашка.

Переспрашивать почему, я не стал. Итак, понятно, боится он его до ужаса. Но это уже не мои проблемы. Закон примитивной силы действует и здесь. Люди чем-то напоминали мне орков. Те тоже приклоняются перед лучшими и смертоносными бойцами. Уважают лишь тех, кто может без разговора разорвать напополам.

Вот только орки не скрывают этого. Культ воинской чести и доблести на первом месте. Всё остальное потом.

Люди же, словно стыдясь своей внутренней жестокости и звериной натуры, всячески скрывают её, пряча за чем только можно. Слова, культура, общество. Но вот в таких моментах всё вырывается наружу.

Я прекрасно понимал, что пока мой срез человечества очень однобок. Либо стража и мелкие властители, либо вот такие лиходеи и их главари. Две стороны одной монеты. Ребро, у которой, это обычный люд.

Но первое впечатление слишком сильно и пока я не мог составить объективного мнения.

Мне бы пару веков и магию вернуть в придачу. Уж я бы человеческое племя до последней косточки разобрал бы. Страсть к познанию — великая сила! Но сейчас у меня немного другие задачи. Выжить, внедриться и попытаться вернуться домой.

Я не строил иллюзий, осознавая, что против целого мира людей выстоять даже такому могущественному эльфу, как я, невероятно сложно. Так что стоит пойти другим путём. Не бить прямо в лоб, а кое-что искусней и хитрее.

Дождавшись, когда Хорёк сменит одежду на выпрошенную у Галки, мы отправились в путь. Как оказалось, идти предстояло недолго. Парк, в котором назначил встречу Кузнец или Кузьма Сафоныч, располагался в каких-то двадцати арков по прямой.

Уже подходя к нему, я обратил внимание на огромное колесо, что возвышалось над дендроидами. Из лиственной гущи вздымался медленно двигающийся обод, на котором с внутренней стороны висели небольшие открытые люльки.

Интересно, зачем люди построили это громоздкое сооружение?

Неужели, чтобы наблюдать за окрестными землями? Почему тогда не обошлись обычной смотровой башней? Поистине, чудной народ.

— Вот и пришли. Слушай, может, ты сам с ним побалакаешь? А то мне сейчас плоховато стать может. С похмела, да ещё на чёртовом колесе вертеться. Блевануть могу, как нефиг делать, — заканючил Сашка.

Конечно, я сразу раскусил его «хитрый» план. Боится он. Не хочется ему глаза в глаза с Кузнецом видеться.

— Как пожелаешь. Только тогда я заберу все деньги. Идёт? — выразительно посмотрел я на него.

На лице Хорька боролись страх и жадность. Он понимал, что перечить мне тоже глупо и опасно.

В конце концов, алчность победила, и он, покорно склонив голову, отправился со мной.

Подойдя ближе к колесу, которое Хорь почему-то назвал чёртовым, мы заметили Кузнеца. Он выжидающе глянул на нас и направился к синей будке, где, как я понял, покупали билеты для входа в колёсную люльку. А значит, простым горожанам сюда был открыт доступ.

Неужели эту вращающуюся махину действительно построили лишь для развлечения и любования окрестными пейзажами?

Люди всё больше и больше удивляли меня.

Эльфам не чуждо прекрасное. Я бы сказал в определённом роде мы даже главные ценители в своём мире. Гномы упирают на практичность и долговечность. Хотя они тоже любят украшать вычурными узорами и сценами прошлых битв оружие, броню и некоторые элементы своих жилищ. Но их искусство более грубое, простое и предсказуемое, чем эльфийское. У них нет той утончённости и глубины, что кроется в наших порывах творчества и созидания.