Сознание и вещи. Очерк феноменалистической онтологии. - страница 47

корреляции состояний мозга и ментальных состояний. Хотя ее обнаружение и не доказывало бы их тождества (так как тождество отлично от корреляции), оно хотя бы повышало его вероятность, так как корреляция является прямым следствием тождества. Впрочем, если бы такая корреляция (одинаковые мозги — те же квалиа) была обнаружена, это само по себе подорвало бы наш аргумент. Но она не обнаружена, и наш аргумент говорит, что ее и нельзя будет обнаружить. Мы не сможем в нее поверить, так же как мы не можем поверить в беспричинные события, хотя они, в принципе, тоже могли бы даваться нам в опыте.

Но, быть может, можно напрямую узнать о тождестве ментального и физического? В нашем недавнем примере мы могли бы напрямую узнать о тождестве. Если бы стены дома, в который входит худышка, были прозрачными, мы могли бы увидеть, как он переодевается, гримируется и выходит из дома уже в образе толстяка. Может, это применимо и к нашей ситуации?

На деле наша ситуация радикально отличается от предыдущей. Можно показать, что тезис о тождестве ментального (квалиа) и физического неверифицируем и поэтому должен быть отброшен как бессмысленный или ложный.

Мы уже видели, что в принципе можно представить верификацию тезиса о корреляции ментального и физического. Но как верифицировать тезис об их тождестве? Первое впечатление таково, что путей к этому вообще нет. Но один путь все-таки можно испробовать. Попробуем оттолкнуться от соображений о воздействии среды на восприятие объектов, которые были изложены в первой главе книги. Вообразим какой-нибудь предмет, скажем, лимон. Допустим, что наличие этого образа сопровождается какими-то вполне определенными процессами в мозге. Могут ли эти процессы быть тождественны воображаемому лимону? Кажется, нет, ведь они совсем разные. Но не объясняется ли их различие тем, что мы видим их сквозь разную среду? Нельзя ли представить дело так, что различия между этими предметами — воображаемым лимоном и нейронными процессами — создаются исключительно средой, и если сделать поправку на среду, то они окажутся одинаковыми?

Но как я могу подтвердить это? Для этого надо избавиться от среды, т. е. взглянуть на этот предмет непосредственно. Но непосредственно мне дан именно воображаемый лимон. Он дан непосредственно, а если добавить среду (воздух, свет, зрительные органы, нейронные окончания и нейронные пути), то он будет выглядеть как какой-то процесс в мозге. Это может показаться чуть ли не очевидным, и если это так, то мы уже верифицировали наш тезис.

Это, однако, иллюзия. Во-первых, кажется верным то, что никакие поправки на среду при восприятии пространственного предмета не могут лишить этот предмет его пространственности. Пространственность мыслится как сущностное качество физических объектов. Изменения среды могут менять воспринимаемую форму предмета — как, к примеру, когда мы смотрим на цилиндр сверху или сбоку, — но они не могут отменять его протяженности. Но в рассматриваемом случае такая ситуация оказывалась бы вполне возможной, так как многие наши образы отображают непространственные предметы, такие, к примеру, как эмоции, а процессы в мозге, разумеется, являются пространственными. Поэтому данная схема попросту не работает.

Во-вторых, если рассматривать среду как то, что, обеспечивая доступ к объекту, в то же время отвечает за его вариативные характеристики, то логично допустить, что если бы предмет мог быть дан помимо среды, непосредственно, то он предстал бы нам в своем сущностном облике. Однако непосредственно нам даны именно ментальные состояния, и в частности ментальные образы, о которых мы говорим и которые, как мы предполагаем, при их опосредованной данности оказываются процессами в мозге. Тогда приходится признать, что мой мозг на деле являет собой собрание лимонов, людей и городов, мозгов, планет и континентов — всего, что я могу вообразить. Он есть реальное собрание прошлого и будущего, бывшего и небывшего.

Больший абсурд трудно представить. И этот абсурд говорит о том, что в нашем рассуждении была допущена какая-то критическая ошибка. И состояла она в том, что мы забыли о приватности образа лимона. Мозг дан нам как публичный, физический объект, лимон — как приватный объект. Никакие поправки на среду не могут компенсировать это различие. Поскольку игнорирование этого обстоятельства приводит к абсурду, предложенный метод верификации не является работоспособным и должен быть отвергнут.