Спартанский лев - страница 12

   — Ты прелесть. — Дафна чмокнула Леарха в щёку,— Обещаю, не пожалеешь ни о чём.

И она поспешила в подвал за вином. Леарх же с видом приговорённого к смертной казни направился к дровам, сваленным в углу двора под портиком. Обещание Дафны показалось ему не только опрометчивым, но и неуместным. В глубине души он сожалел, что не ушёл домой до непогоды, хотя внутренний голос и толкал его к этому.

В облике Горго не было ничего отталкивающего, скорее наоборот. Она была безупречно сложена, все линии её тела были приятны для мужского глаза. Гибкая шея, небольшие уши, округлый, чуть выпуклый подбородок и совершенно бесподобные по красоте губы, словно Природа, сотворяя их, желала дать образчик совершенства всем ценителям женской красоты. То же самое можно было сказать про глаза, большие и томные, разрез которых и белизна необычайно напоминали глаза критских большерогих коров. Недаром за Горго ещё с детских лет закрепилось прозвище Волоокая. Брови имели плавный изгиб, но из-за густоты их взгляд порой казался излишне пристальным. К тому же у Горго была привычка, размышляя над чем-нибудь, хмурить брови, отчего на её лице часто застывало выражение замкнутости или недоверия. Внешностью Горго уродилась в мать, которая блистала красотой в любую пору своей жизни. От матери же Горго достались вьющиеся чёрные волосы, такие густые, что никакие заколки не могли удержать пышные локоны в том положении, в каком надлежало по стилю причёски. Потому-то Горго не носила излишне вычурные причёски и обычно просто стягивала волосы длинной лентой на затылке либо прятала их под калафом[44].

От отца, царя Клеомена, Горго достался прямой, немного тяжёлый нос, который, впрочем, соответствовал её твёрдому нраву, которым дочь пошла в отца. Когда Горго вступила в пору цветущей юности и молодые мужчины стали обращать на неё внимание, то всякий знающий толк в женской красоте, глядя на густые брови и чувственные уста, с удовлетворением думал, что единственная дочь царя Клеомена, выйдя замуж, будет страстной любовницей. В то же время знатока в этой области не мог не настораживать прямой пронизывающий взгляд Горго и её властный нос. Было ясно, что уже сейчас эта милая пышнокудрая девушка имеет непреклонный характер, который со временем может превратить её в злобную и упрямую мегеру.

Горго с юных лет выделялась среди своих сверстниц тем, что рано перестала играть в куклы. Она раньше многих своих подруг научилась читать и писать, уже в девять лет задумчивая дочь царя предпочитала играм чтение героических поэм Гомера[45] или мифических сказаний Гесиода[46]. Когда умерла мать Горго, воспитанием семнадцатилетней царской дочери занялась тётка, Гегесо. Царь Клеомен не противился этому, поскольку питал самые нежные чувства к родной сестре своей жены. Гегесо увлекалась поэзией Сапфо[47]. От неё тягу к чувственным стихам лесбосской поэтессы унаследовала и Горго.

Клеомен прочил в мужья своей дочери Леотихида, сына Менара, из царского рода Эврипонтидов[48]. Леотихид занял трон Эврипонтидов, сместив с него Демарата, сына Аристона, благодаря поддержке Клеомена. Позднее выяснилось, что Клеомен, подкупив нужных людей, оболгал Демарата, назвав того незаконнорождённым. Тем не менее Леотихид остался на троне Эврипонтидов, поскольку Демарат бежал к персам и не собирался возвращаться.

Вражда между Клеоменом и Демаратом была давняя. Двум честолюбцам было тесно в Спарте, они мешали друг другу. Если честолюбие Демарата выражалось в том, что он стремился побеждать не только на поле битвы, но и на общегреческих состязаниях в Олимпии, Коринфе и Дельфах, то Клеоменом двигало желание одному править в Спарте. Демарат, будучи царём на троне Эврипонтидов, прославил Лакедемон, одержав победу в ристании четырёхконных колесниц на Олимпийских играх. Клеомен же вёл бесконечные войны с соседями, особенно с Аргосом, в надежде, что войско со временем проникнется к нему преданностью, какой не добивался от своих воинов ни один спартанский царь. Со столь преданным войском Клеомен надеялся произвести в Спарте переворот, низвергнув владычество эфоров.