Спартанский лев - страница 13

Однако расчёт Клеомена не оправдался. Войско не пошло за ним, когда наступила пора решительного противостояния царя и эфоров, за которыми стояли все знатные роды лакедемонян. Тогда Клеомен бежал к фессалийцам, которые дали ему конное войско. В Фессалии у Клеомена было много друзей из числа тамошней знати. Кроме фессалийцев к нему присоединились фтиотийские ахейцы, опунтские локры, мегарцы и кое-кто из аркадян. С большим войском Клеомен подступил к границам Лаконики.

Спартанская знать была в смятении, поскольку в Спарте не было ни одного военачальника, который мог бы на равных противостоять Клеомену. Как всегда, нашлись люди, в основном это были тайные сторонники Клеомена, которые заявляли во всеуслышание, что он не требует каких-то особых привилегий, но возврата к тем временам, когда в Лакедемоне правили цари и старейшины, а коллегия эфоров занималась лишь гаданьями по звёздам.

Знать решила уступить Клеомену, не доводя дело до сражения, ибо сомнений в том, что он победит, ни у кого не было. За всю свою жизнь Клеомен ни разу не был побеждён на поле битвы. К тому же собранное им войско по численности было в два раза больше спартанского.

Однако Клеомен, добившись своего, торжествовал недолго.

Спартанцы, приговорённые им к изгнанию, напали на Клеомена и его приближенных прямо в здании герусии, когда те собирались праздновать победу. Все друзья царя были перебиты. Клеомену удалось вырваться, но от полученных ран он вскоре скончался. Войско разошлось по домам.

Эфоры и старейшины посадили на трон Агиадов[49] Леонида, брата Клеомена. Горго стала женой Леонида, которого эфоры принудили развестись с первой женой. Брак дяди и племянницы в глазах эллинов мог показаться кровосмесительным. Однако спартанские власти исходили из того, что Леонид и его младший брат Клеомброт приходились Клеомену не родными братьями, а сводными — у них был один отец, но разные матери. Царь Анаксандрид, отец Клеомена, Леонида и Клеомброта, одновременно жил с двумя жёнами, такое допускалось спартанскими законами в отдельных случаях.

Леарх после первой встречи с Горго в доме Дафны был сам не свой, словно его возжелала не смертная женщина, но богиня. В ту дождливую ночь голова его напрочь отказывалась соображать. И если бы не Дафна, умело втянувшая брата в общую беседу, у Горго вполне могло сложиться впечатление о крайне невысоких умственных способностях Леарха. Правда, выпив вина, он почувствовал себя смелее и даже сумел рассмешить сестру и царицу, рассказывая забавные истории, случившиеся с некоторыми из атлетов на недавно прошедших Олимпийских играх.

От выпитого вина и волнений Леарх, едва добравшись до постели, уснул как убитый.

Утром в нём взыграла мужская гордость. Ведь он и не пытался соблазнять жену царя Леонида, она сама открылась ему в своих чувствах.

«Надо признать, Горго имеет очень приятную внешность, — размышлял Леарх, лёжа в постели. — Попка у неё, пожалуй, ничуть не хуже, чем у Дафны. А какие густые и красивые волосы!»

Леарху вдруг захотелось запустить пальцы в эти чёрные кудри. Захотелось крепко схватить Горго за волосы, запрокинуть ей голову и припасть губами к её устам. Так грубовато отец Леарха выражал свои чувства к его матери, не подозревая, что маленький сын, всё видевший, не только запомнит такое поведение отца, но и уяснит для себя, что это единственно верный путь во взаимоотношениях мужчины и женщины.

Правда, Леарха настораживал и смущал взгляд Горго. В её больших тёмно-синих глазах сквозила непреклонная воля. Вряд ли эта женщина станет покорной игрушкой в руках мужчины.

«Любовь заставляет женщину быть податливой, — размышлял Леарх, вспоминая, как сильно любила мать его отца, несмотря на его простоватую натуру. — Интересно, как сильно Горго увлечена мною? А может, она хочет просто развлечься в отсутствие мужа? »

Леарх задумался. «Скоро я узнаю об этом», — решил он. Следующая встреча с Горго должна была состояться завтра вечером опять в доме Дафны.

Из всех материнских подруг рыжеволосая Меланфо нравилась Леарху больше остальных. Она имела как бы врождённую молодость души. В свои тридцать семь порой вела себя как семнадцатилетняя девушка. С Меланфо было интересно общаться не только Леарху, но и Дафне, которая кое-что утаивала от строгой матери, но не имела никаких тайн от её подруги.