Спасатель - страница 8

Вараксин сначала поглядел на Гришу, потом на стену, потом позыркал по сторонам.

— Слушай, — затравленно спросил наконец, — а ты бы хотел, чтобы вот этот был твоим самым лучшим другом?!

— Какой? — не раздражаясь, поинтересовался Ганин.

— Ну хотя бы вот он. — Вараксин ткнул пальцем.

Молодой человек. Тонкий нитяной пробор. Купальный халат расшит райскими птицами. Курил сигару. Одновременно пил коньяк. Обнимал красивую женщину в бикини. Оба глядели в цветной телевизор. В телевизоре показывали бокс. Дрались негры.

Тот горделивый мужчина появился очень медленно: шитый золотом темно-зеленый мундир, через плечо — алая лента. Глядел надменно, но невысокомерно.

— Аргунов, — объяснила старушка.

Электрический выключатель был приделан на стене рядом с картиной.

Ася и Лика согласно кивнули головами.

— А сколько вы за него просите? — осторожно поинтересовалась Ася.

— Я ничего не прошу, — гордо отвечала старуха. — Никогда, ничего, ни у кого не просила. И не попрошу. А государством портрет оценен в полторы тысячи рублей…

Потушила свет. Человек на портрете словно бы растворился в стене.

Неприкаянно стояли посередине сумеречной комнаты, заставленной множеством старой мебели. Разросшиеся цветы в кадках. Просто оранжерея.

— А это? — вдруг заинтересовалась Лика.

Над дверью в витой раме висела еще одна картина. Изображала она прекрасную обнаженную девушку, некогда, вероятно, жившую на свете. Была та девушка тиха и спокойна, в венке из влажной зелени, листьев и трав. Она поднималась из моря, рождалась из него, знойно-синего, с легчайшим приплеском облаков. А сплетение длинных и холодных пальцев выдавало тревогу, смятение и любовь.

— Это? — переспросила старушка. — Это, к сожалению, большой художественной ценности не имеет. Поздняя копия с Боттичелли. Фрагмент в искаженных пропорциях.

— А вы нам не уступите? — встряла Ася. — Фрагмент…

Старушка глядела в пол.

— Сто пятьдесят, — наконец пробормотала она.

— Рублей? — автоматически уточнила Лика.

— Одна рама сто стоит, — укорила старушка.

Та дивная девушка вырастала из синих волн. Свежий ветер взморья слегка шевелил ее тяжелые рыжие волосы.

— А можно мы подумаем? — спросила Ася.

— Думать, голубушка, не запретишь…

Спускались по лестнице. В старухином подъезде было полутемно.

— Вообще-то у меня на книжке 320 рэ есть, — сказала Лика без энтузиазма.

— Хорошо, — обрадовалась Ася, — и на лодку хватит.

— Все-таки ты спятила. Ну зачем тебе лодка?

— Да ты не бойся. Я сразу отдам. Пальто заложу. Шубу.

— Слушай, — опять спросила тогда Лика, — а Ганин-то все-таки — он теперь что?

Ася не ответила.

— Может, тебе молчать пока?

— Нет, — сказал Ганин и покачал головой.

Они сидели по разные стороны раскройного стола. Было так тихо, что Ася хорошо слышала, как тикают у него на руке часы.

Потом он встал. Обошел стол. Сел рядом. Осторожно положил свою руку ей на плечо.

— Нет, — повторил будто с усилием.

Ася осторожно сняла его руку с плеча, положила на стол. Виновато встала. В дверях обернулась. Рассеянно тронула пальцем лоб.

— Да, — наконец ответила, будто бы удивляясь самой себе.

Ганин не пошевелился.

Сукно на столе было все исчерчено мелом. В углу стоял манекен, с дурацким достоинством выпятив грудь. Дребезжала под потолком лампа.

Лика стоит на стуле. Приподнимает на руках Асю. Ася отцепляет картину от стены. Старушка наблюдает снизу.

— Быстрее, — жарко шепчет Лика. — Не удержу.

— Сейчас.

Грохот.

Сначала непонятно, что именно упало. Как будто бы кусок штукатурки.

— Все в порядке, — говорит Ася, когда облако белой пыли порассеялось.

— Только с гвоздиком вытащилось, — протягивает старухе здоровенный, загнутый медный гвоздь. — И штукатурки кусок.

Старушка глядит вверх.

На месте Боттичелли — темное, невыгоревшее пятно.

— Ничего, — ободряет Ася. — Коврик повесить можно.

— Какой там коврик, — без выражения отвечает старушка и безнадежно машет рукой. Потом протягивает гвоздь Асе. — Возьмите. На него вы повесите. Гвоздь-то хороший. Старый гвоздь.

Ася покрутила гвоздь между пальцами.

В павильоне телестудии человек показывает фокусы. То из уха косынку вытащит. То изо рта — яйцо.

Вараксин глядит сверху, из аппаратной.