Сперонара - страница 4

.

По возвращении я первым делом осведомился у г-на Мартино Дзира, хозяина гостиницы «Виттория», где бы я мог найти искомого кулинара. Господин Мартино Дзир ответил, что мой вопрос пришелся как нельзя кстати и то, что мне нужно, у него под рукой. В первую минуту этот ответ настолько удовлетворил меня, что я поднялся в свою комнату, ни о чем больше не допытываясь, но, оказавшись там, я подумал, что неплохо было бы навести предварительные справки о свойствах характера нашего будущего попутчика. Вследствие чего я спросил об этом у одного из гостиничных слуг, и тот ответил, что я могу совершенно не волноваться на этот счет, ибо г-н Мартино отдает мне собственного повара. К сожалению, этот самоотверженный поступок со стороны хозяина не только не успокоил меня, а лишь усугубил мои опасения. Если бы г-н Мартино был доволен своим поваром, разве стал бы он сбывать его с рук в пользу первого встречного иностранца? Если же он был им недоволен, то при всей своей покладистости я все же предпочел бы другого человека. Поэтому я спустился к г-ну Мартино и спросил у него, могу ли я в самом деле рассчитывать на честность и знание дела его подопечного. В ответ г-н Мартино принялся высокопарно расхваливать достоинства Джованни Камы. По его словам, то была воплощенная честность и, что немаловажно для работы, которую я собирался доверить повару, воплощение самого безупречного мастерства. Главное, он снискал славу искуснейшего «жарщика» (да простят меня за это слово, но я не знаю, как еще можно перевести frita-tore) не только в столице, но и во всем королевстве. Чем дальше г-н Мартино заходил в своих похвалах, тем сильнее становилось мое беспокойство. Наконец, я отважился спросить у него, почему, обладая таким сокровищем, он готов расстаться с ним.

— Увы! — со вздохом ответил г-н Мартино. — Дело в том, что у Джованни, к несчастью для меня, остающегося в Неаполе, есть один недостаток, который не имеет никакого значения для вас, едущего на Сицилию.

— И какой же? — с тревогой осведомился я.

— Он appassionato^>1, — ответил г-н Мартино.

Я расхохотался.

Дело в том, что, когда мы проходили мимо кухни, г-н Мартино показал мне Каму, стоявшего у печи, и Кама во всей своей красе — от макушки крупной головы до кончиков длинных ног — выглядел вполне приземленным человеком, к которому, как мне казалось, совершенно не подходило подобное определение; к тому же охваченный страстью повар казался мне мифологическим персонажем в высшей степени. Между тем, видя, что хозяин говорит вполне серьезно, я продолжал свои расспросы.

— И к чему же он испытывает страсть? — осведомился я.

— К Роланду, — ответил г-н Мартино.

— К Роланду? — переспросил я, решив, что ослышался.

— К Роланду, — с крайне удрученным видом подтвердил г-н Мартино.

— Вот как! — воскликнул я, начиная думать, что хозяин смеется надо мной. — Сдается мне, любезный господин Мартино, что мы говорим, не понимая друг друга. Кама испытывает страсть к Роланду: что это значит?

— Вы когда-нибудь были на Молу? — спросил меня г-н Мартино.

— Перед тем как вернуться, я как раз был там у самого маяка.

— Ах, это не то время.

— Что значит не то время?

— Ну, чтобы вы поняли, что я хочу сказать, вам стоило бы сходить туда вечером, когда выступают импровизаторы. Вы когда-нибудь бывали там вечером?

— Каким образом, скажите на милость, я мог быть там вечером? Я приехал сюда только сегодня утром, а сейчас два часа пополудни.

— Это верно. Так вот! Вы когда-нибудь слышали, в числе прочих исконных неаполитанских поговорок, что, когда лаццарони заработал два су, у него выдался хороший день?

-Да.

— А известно ли вам, как он распределяет свои два су?

— Нет. Будет ли нескромностью спросить вас об этом?

— Ни в коей мере.

— В таком случае расскажите.

— Хорошо! Одно су идет на макароны, два лиара на арбуз, один лиар на самбуку и один лиар на импровизатора. Импровизатор для лаццарони — это первейшая потребность после макарон, которые он ест, воды, которую он пьет, и воздуха, которым он дышит. А что читает почти всегда импровизатор? Он читает поэму божественного Ариосто «Orlando Furioso»