Спросишь опять - отвечу “да” - страница 3
Они могли бы доехать на автобусе до границы участка, и вернуться оттуда пешком, но Стэнхоуп сказал, что ненавидит ездить на автобусах в полицейской форме, когда все вокруг напрягаются при его виде и оценивающе его разглядывают.
“Хорошо, тогда пойдём пешком” - предложил Фрэнсис.
И сейчас, со струящимися по спинам ручьями пота, они прочёсывали квартал за кварталом. Каждый - с дубинкой, наручниками, рацией, пистолетом, патронами, фонариком, перчатками, ручкой, блокнотом и ключами, звенящими на ремне.
Некоторые кварталы состояли только из развалин и сожжённых автомобилей - там они внимательно смотрели, нет ли движения среди обломков. Девочка кидала теннисный мячик об стену дома. Пара костылей валялась прямо на дороге, и Стэнхоуп пнул их. Каждая мало-мальски уцелевшая стена была исчёркана граффити. Знак на знаке, круги и изгибы изображали движение, подразумевали жизнь и выглядели преступно ярко на фоне остальной убогости.
Фрэнсис знал, что смена с 8 до 4 - настоящий подарок. Если нет ордеров на арест, то, скорее всего, всё будет спокойно до самого обеда. Когда они, наконец, свернули на Южный Бульвар, то почувствовали себя путниками, пересёкшими пустыню. Если боковые улицы были безлюдны, то бульвар был забит машинами. Магазин мужской одежды, продававший костюмы всех цветов и размеров, несколько винных магазинов, магазин подарков, парикмахерская, бар. Проезжающая полицейская машина мигнула им огнями и поехала дальше.
“Моя жена беременна” - сказал Стэнхоуп после затянувшегося молчания - “Должна родить примерно ко Дню Благодарения”.
“Ирландочка?” - переспросил Фрэнсис - “Ты всё-таки женился на ней?”
Он пытался вспомнить, были ли они помолвлены, когда Стэнхоуп рассказывал ему о ней. Он посчитал, сколько осталось до ноября - получалось около 4 месяцев.
“Ага” - ответил Стэнхоуп - “Две недели назад. В муниципалитете”.
Они отметили свадьбу обедом во французском ресторане на 12-й Стрит - и Стэнхоупу пришлось тыкать пальцем в меню, потому что он не мог произнести ничего из написанного. Анне пришлось в последний момент менять платье, потому что другое оказалось слишком тесным.
“Когда родится ребёнок, она хочет обвенчаться в церкви. Сейчас мы не могли найти священника, который бы это сделал достаточно быстро. Несмотря на её живот. Анна говорит, что, может найти священника, который благословит их свадьбу и крестит ребёнка в тот же день. Я имею в виду, когда это случится”.
“Женат, так женат” - сказал Фрэнсис и от души поздравил его, надеясь, что Стэнхоуп не заметил, как он высчитывал сроки. Не то, чтобы его это сильно заботило. Просто старая привычка, из дома. Привычка, которую он наверняка забудет в Америке. Потому что здесь могут прийти на воскресную службу в шортах и футболках. Недавно он видел женщину-таксиста. А по Таймс Скверу люди гуляют чуть ли не в подштанниках.
“Хочешь, покажу фотку?” - спросил Стэнхоуп, снимая фуражку. За отворотом оказалась фотография красивой молодой женщины с длинной изящной шеей. Рядом лежала карточка с молитвой Св. Михаилу и ещё одно фото - молодой Брайан с каким-то парнем.
“Кто это?” - спросил Фрэнсис.
“Мой брат Джордж. Тут мы на стадионе”
У Фрэнсиса пока не было фотографий внутри фуражки, хотя в кошельке у него тоже лежала молитва Св. Михаилу.
Фрэнсис попросил Лену Теобальдо выйти за него замуж в день, когда закончил полицейскую академию, и она согласилась. Теперь он представил, как тоже будет рассказывать, что они ждут ребёнка.
Лена была наполовину полька, наполовину итальянка. Иногда Фрэнсис просто смотрел на неё - как она роется в сумочке, или чистит яблоко - и в ужасе думал, что было бы, если бы он не встретил её. Если бы он не приехал в Америку? Если бы её родители не приехали в Америку? Где ещё, кроме Америки, полька и итальянец могли встретиться и родить такую замечательную девушку, как Лена? Что если бы он не работал в баре в тот день, когда Лена туда зашла чтобы зарезервировать зал для семейной вечеринки? Она тогда рассказала, что её сестра поступила в университет. Получила полную стипендию - вот какая умная!
“Может, ты тоже получишь, когда окончишь школу” - сказал ей Фрэнсис.