Срочно меняется квартира - страница 10

И он у меня спрашивает:

«Как, по-вашему, Аркадьевич, это верное поверье, что рак падалью питается?»

Я враз не ответил. Смекал. Потом разъясняю:

«Вряд ли, Валерий Дмитриевич. Случается, вентерь подолгу стоит в воде. Поднимешь — в нем живая рыба нетронутая, тухлая тоже, а свежеснулую он всю до костей обгложет».

«Верное, — говорит, — ваше наблюдение».

Неделю мы с ним по ерикам, по ильменям и по взморью шастали. Многое он мне прояснил: сколько раз и зачем рак линяет и где обитать любит, различать научил широкопалых и длиннопалых раков, отверг начисто, что рак охотится за лягушками, крысами и отбросами.

Научил по своему методу раков метить и всякое другое доказал. Дошлый мужик. И подумал я: а рак — труженик великий, пахарь. Всю-то ночь он дно боронит, с травой борется и пожирает. Нет, рыбе он не враг — помощник. И подумай сам: угонится ли рак за живой, здоровой рыбой? Многое он про раков доказал, а я его выучил раков варить. Он, значит, раковед, а я — ракоед.

Полную рекомендацию по этому делу дал мне наш полковой химик. Он еще в годы нэпа в частном ресторане «Батавия» поваренком служил. Все яства изучил и поотведал. А в войну у химиков одна забота была — чтобы солдат противогаз из сумки не выкинул и харчей туда не наложил. Вот он на досуге, когда в обороне стояли, командирам и объяснял, к чему какой соус идет. Знающий был человек, с начпродом спорил.

А начпрод до войны скобяным товаром торговал, в соусах понятия не имел. Раз они заспорили, что для солдатской кухни полезнее — маргасулин или ружейное масло? Командир полка услышал, враз спор решил: одного заставил всему полку дезинфекцию закатить, другого на склад угнал. Ты, говорит, мастак из яичного порошка яйца делать.

Химик наш на Одере погиб, начпрод погиб много после войны. Его любовница от мужа в погребе спрятала. Да, видать, передержала. Застудился. Помер. Ладно, давно дело было…

И этот, значит, румяный раковед делает мне предложение: «Зачислю-ка я вас, Аркадий Аркадьевич, рабочим в экспедицию? Время теперь непутинное, а нам вы большую помощь оказать можете».

А чо? Послужим науке? Служим. Валерий раков потрошит, я подтаскиваю. Чего рак жрет, полностью установили. Колбасы кружок на дно брось — не брезгует. Но колбасой его редко отоваривают, потому он чаще потребляет уготованную ему пищу: роголистник, корешки всякие, ракушки, личинок, водоросли и рыбешку тоже.

А кто рака жрет? Тут я и смекнул, в чем суть любой науки. Все сводится к изучению: кто кого сожрет и кто быстрее. Комара жрет стрекоза, стрекозу — птица, птицу — человек, человека — рак. Стоп! Научно не обосновано. Валерий считает — это, мол, глупое поверье, фантазия отсталого ума, дедушкины сказки.

Определяем, кто рака жрет. Устанавливаем: и сом, и судак, а главный враг — окунь. Очень он малых рачков любит, но и взрослого не пропустит, особо отлинявшего, который помягче.

А как заглатывает? С головы или с хвоста? Стоп! У рака хвоста нет. Опять загвоздка. Сто сорок окуней вспороли, у некоторых находим в желудке рачков. Сто сорок первого режем, находим полтинник. Новенький, три года назад выпущенный. Сверкает — не переваренный. Опять загвоздка: случайность или система? Пишем: отдельный случай, к науке отношения не имеет.

Ты дедушку Фрола Чернобровина помнишь? Вот, вот, он самый, который утонул. А как он утонул? Это дело темное. К старости человеку меньше нужно. На что старику «Жигули» или цветная музыка? Утром сходил до ветра, удобрил окружающую нас среду, и радуйся весь остаток дня.

А Фрол жадничал. Сам не видел, но сказывают, он блудил: режаки на красную рыбу ставил. При жизни не попался, а как утонул — тому полное подтверждение.

На Артамоновской протоке течение лютое — вихрь. Шапку брось — через пару дней в Махачкале поймаешь. По этой протоке дед Фрол и уплыл на куласе к морю.

День прошел, другой — назад не вертается. Айда, поехали искать. А чего искать-то? Как только поглубже вышли, так и увидели: пустой кулас плавает. Кулас вверх дном, а плывет чудно — боком вперед. Поближе подошли, мама родная: кулас от них убегает. Багром подтянули — к куласу белуга привязана. А Фрол где? Кукан капроновый, крашеный — его, хватка узла тоже им сделана. На белуге поранов нет, значит, он ее не снастью, а режаком взял. Изловил. Выпутал. Сам и на кукан посадил и к куласу привязал — дело ясное.