СССР 1961. Портал Победы - страница 3
Подхожу к ней, обхожу заболоченную низину, продираясь через кусты, и вижу танк. Подошел, гляжу — точно стоит танк. Обгоревший, с пробоиной в борту, с еле заметной свастикой. Немецкий, значит. Я даже тип определил, это был T-IV, выпущенный в 1942–1943 году. Откуда узнал год выпуска? Так ведь ранний T-IV был с короткоствольной пушкой, а самый последний T-IV не только с длинной 75-мм пушкой, но и с "юбкой". У этого "юбки" не было, но пушка была длинной. Не зря играл в "Блицкриг" и "Мир Танков", раз танк узнал.
Ладно, грузовик, который я не узнал, а их я хорошо знаю. Но вот танк? Откуда тут взялся? Ясно, что подбили в 1944 году летом или партизаны во время боев с карателями. Но почему он до сих пор тут стоит? Думал до сих пор, что давно подбитые танки сдали на вторчермет или восстановили и продали коллекционерам, а он тут стоит. Если немецкий подбитый танк показать нужным людям, то его восстановят и, если не выйдет полностью отремонтировать, то обязательно снаружи подшаманят и поставят на "Линии Сталина". Вон, еле нашли Т-34 с угловатой башней для памятника на этом мемориальном комплексе. А ведь это средний по времени выпуска советский танк, не ранний. В республике есть исправные БТ-7 (из болота подняли утопленника), Т-34-85, Су-100 и ИС-3. Даже ИС-2 не нашли, пригодный для полного ремонта, на памятники часто ставят ИС-3. А тут стоит нафиг никому не нужный T-IV.
Я вспомнил по рассказам, что в первые десятилетия после войны в лесах было много разбитой техники, окончательно ее убрали только при Брежневе. Грузовик старый проезжал еще в приличном виде, мобильник сеть не ловит, лес изменился при прежнем рельефе, и еще партизанская база… Читал раньше и Звягинцева, и Поселягина, и Логинова… Но поскольку умею здраво мыслить, с поспешными выводами не торопился. Именно потому я подумал, что попал в прошлое, но до конца не поверил. Решил проверить, что просто было сделать.
А потому поехал по лесной дороге на восток, имея вечернее солнце за спиной. Останавливался, подбирая белые грибы и выбрасывая из корзины сыроежки.
Километров, наверно, через семь я выехал на Т-образный перекресток, на котором повернул направо, и почти сразу слева увидел деревню. В ней было около десятка разбросанных в беспорядке деревянных домов, у которых почему-то огороды были совсем маленькие. Колхозное поле заканчивалось у самых стен сараев и домов. Яблонь и других деревьев было совсем мало. Причем были пни от спиленных и срубленных плодовых деревьев. Коров не видел вообще. И электричество к деревне не было подведено.
Рядом с деревней у дороги играла стайка босоногих детишек. Я стал около них и спросил по белоруски (сразу предупреждаю, что все диалоги даю на русском независимо от реально использовавшегося языка разговора):
— Добрый день, ребята. А какая это деревня, и как проехать на Ивенец?
— Это Рудня, дядя. Вы на Ивенец как раз и едете, — ответил самый старший мальчик, лет десяти, явно бывший заводилой в компании. — А что у вас за велосипед? И можно на нем покататься?
— Это наш минский "Аист". Спасибо, что подсказали правильно, мне домой надо успеть.
Я поехал на Ивенец, обдумывая ситуацию. Не мог же спросить, в самом деле, какой же год сейчас. А эта укатанная лесная дорога идет явно из Ивенца на Яцково и дальше на Воложин и трассу Минск-Гродно.
Деревянные дома не слишком старые, босоногие детишки в маленькой деревушке и дорога без покрытия. Все ясно, в послевоенные годы попал, не сразу после войны и задолго до Горбачева, времена которого еще застал. Но, увы, я увлекался книжками про попаданцев в войну и космической фантастикой, а про послевоенные годы плохо знал, на уровне учебника истории за одиннадцатый класс.
Насколько я помнил из своего детства, во времена Горбачева дороги были ненамного хуже, чем в 2011 году, и построено и заасфальтировано после распада СССР довольно мало. В дошкольный период своей жизни на такие вещи вообще не обращал внимание, почему и говорю про времена Горбачева. А тут еду по обычной лесной дороге, которая в мое время была гравейкой. И то же самое, похоже, и с дорогой Ивенец-Бакшты, которую не узнал. Лишних приключений в лесу добавило то, что сам лес изменился за полвека. Батя мой еще толковал, что с его молодости пуща здорово поменялась, так что проблема узнать лес, в котором не был двадцать лет. А ведь всю жизнь добывал живицу рядом в пуще, почему и разбирался в лесу.