Старшая школа Йокай 3 - страница 19

Она с улыбкой смотрела на наши недоумевающие физиономии.

— О, точно, это же секрет. Такая мощь, такая страсть! Она обнажила все свои чувства!

— Заткнись, пожалуйста, — вежливо попросила шинигами, демонстративно доставая из воздуха посох.

Оружие с глухим стуком упало на землю, а Ичика схватилась за внезапно сползший пояс и гневно уставилась на источник беспорядка в одежде.

— Константин-кун! — она громко позвала меня.

— Чем могу быть полезен? — отозвался я, старательно не кося взглядом.

— Если эта недалекая швабра вдруг будет меня раздевать до самого неприличного состояния, тебя не затруднит быстренько выколоть глаза себе и окружающим йокаям мужского пола, не считая Кейтаро-сана и моего брата? — будничным, словно на прогулке, тоном заявила младшая шинигами.

— Ичика-тян! — тем же тоном ответил я. — Мы, конечно, друзья, а для друзей мне ничего не жалко. Однако после таких предложений тебе придется на мне жениться!

— Я согласна!

— А я нет!

— Прими ответственность, Кощеев! Это очень важный вопрос! Без его решения я не могу вступить в бой!

— Сестренка, — закатил глаза Казуя. — Я не думаю, что эта недалекая, как ты изящно выразилась, швабра будет делать такие непотребства. Хотя бы потому, что в прошлый раз для нее это закончилось достаточно плохо. Надеюсь, память у нее при себе.

— Ваша осведомленность оскорбляет реальность, — снисходительно пояснила онрё. — Мы наблюдали за тобой, шинигами. Вот тебе простейшая ветка. Ичика-тян раздевается и на месте умирает от смущения.

Эту мысль объяснять не требовалось. Замерзший на месте враг — мертвый враг.

— Во втором варианте все твои друзья замерзают до смерти.

— Ц-ц-ц-ц, — судя по всему, замечание попало в точку. — А как тебе третий вариант, в котором я прибью тебя раньше?

Что-то было не так. Мы что, в каком-то плохом комиксе жанра сенен, чтобы появившийся враг невозбранно болтал языком? Нет, возразил я себе, в хорошем комиксе такие сцены служат для раскрытия персонажей. Или…

Или для отвлечения внимания.

Я завертел головой по сторонам, замечая разлетевшиеся по воздуху бумажки печатей.

— Поздно, — улыбнулась онрё и картинно щелкнула пальцами.

Наши друзья и свита аякаси исчезли в едва ощутимых барьерах-карманах.

— Что читаешь?

— Достоевский, Prestuplenie i Nakazanie, японское издание.

— А про что там? Ну-ка…

— Эй…. — поморщился книжный инугами, когда любопытный нос уткнулся в раскрытую книгу.

— Тварь я дрожащая или право имею? — девичий голос прочитал предложение вслух.

Тут до Изаму наконец дошло, что запах и голос не были похожи ни на кого из его знакомых. И вообще в округе прибавилось нежданных гостей. Опять зачитался.

Он пристально смотрел на очень-очень-очень длинную шею. Плечи, из которых она должна была расти, терялись где-то далеко в сумерках. Рокуро-куби. Йокай, которого так легко спутать с человеком — до тех пор пока он не вытянет резко свою шею, ради собственного развлечения пугая случайного прохожего. А эта рокуро-куби еще и женского пола.

«А впрочем, что я теряю?»

Изаму в последнее время стал фаталистом.

— Я слышал, девушкам нравятся плохие парни, — он сделал «привлекательное выражение лица настоящего альфа-самца». — Ихний, тута, ложить — как тебе?

— Э… что? — растерялась гостья.

Инугами обрадовался и решил эксплуатировать тему дальше.

— А ты прямо как беляш с вокзала — горячая, сочная и опасная.

Кажется, подкат был так себе. В ответ в инугами плюнули ядом. Изаму рефлекторно прикрылся рукой с книгой, оборачиваясь в истинную форму. Шерсть на преобразившейся лапе нехорошо зашипела и начала сползать клочьями. Хорошо, что попало не на книгу.

— Твои родители случайно не алхимики?

— Что? — аякаси явно прицеливалась, куда бы укусить побольнее.

— Выглядишь как удачный эксперимент.

Вытянувшиеся челюсти рокуро-куби клацнули в опасной близости. Инугами успел отскочить в сторону.

Все-таки какая фигня эти «Сто способов легко познакомиться с девушкой». Изаму зарекся еще хоть когда-нибудь покупать руководства по пикапу.

— Хрен с тобой, золотая рыбка. А, нет, неудачная фраза… как же она там звучала…

— Да ты…

— Ja tebe ebalo slomaju, prostitutka deshevaja! Tvoja zadnica na vetru razvevat’sja budet, kogda ja tebe ejo na britanskij flag porvu! Zalup tebe celuju goru, pizdokryl cheshujchatyj! Sto huev v rot i jakor’ v zhopu! I baraban na sheju!