Старый - страница 3

   Домой Старого принесли. Проснулся поздно, не помнил ни слова по-японски, зато по-русски мог разговаривать не только литературно, но и остальными словами, как раньше. После этого открытие законов приостановилось. По нездоровью, а ещё из-за культа личности. В эти времена у Старого от умственных упражнений такие мозги сформировались, что с ним трудно стало разговаривать. Скажет букву или две, а в них столько смысла, что книгу можно написать. Чудовищный интеллект, чакры и ауры невиданного гения просто физически подавляли любого. Люди, проходящие мимо, пригибались как от мешка с картошкой, не могли ничего понять и жаловались на головные боли.

   Если Старый выходил на улицу или в магазин, все разбегались, не понимая, что делают. Есть предположение, что его удивительная голова возбуждала внутри себя не часто встречающийся в живой природе инфразвук, который для млекопитающих не очень полезен. Жена и кошка уехали к родителям, дочь отправили в лагерь, жильцы соседних квартир прятались в подвале, на углу постоянно дежурил милиционер. Старый стал дичать, от безделья и недостатка горячей пищи поглупел. Но не могло такое серое вещество лежать в голове без дела. И тогда приспособился изобретать игрушки.

   Первое что смастерил - детский бинокль для наблюдения звёздного неба, из которого эти звёзды можно разглядывать даже, не выглядывая в окно, даже из подвала или погреба. Он состоял из двух картонных трубочек, какие обычно лежать внутри рулонов бумаги, резинки, скрепляющей эти детали и двух бумажных шариков внутри, до времени не заметных.

   Работала игрушка так. В соответствии с названием и согласно инструкции, ребёнок прикладывал оптический прибор к глазам, направлял его вверх, чтобы увидеть для начала неблизкое облако или ворону. Но не тут-то было. Два шарика, подчиняясь закону тяготения, устремлялись вниз, сами понимаете куда. И вот они звёзды, вот он млечный путь. Выходило очень неожиданно и красочно. Смеялись не только дети, но и родители, а также другие родственники, соседи... Смеялись целыми домами.

   Опытные образцы были тут же разобраны и пользовались популярностью. Здесь возникла трудность. Старый, осознав какой он молодец, решил отправить своё детище в столицу, чтобы наладилось массовое производство необходимых игрушек для всей страны, для наших детей, обделённых радостью. Но как только появлялся новый образец, его тут же крали, прямо из комнаты крали, стоило только отвернуться. Старый пробовал не отворачиваться, но всё равно крали. Тут он плюнул и решил разводить собак.

   Новая порода была выведена за смешной срок и называлась 'Несильные'. Это были замечательные животные, не описанные в энциклопедиях. В зависимости от того чем и как их кормили они могли... Дальше рассказывать нужно аккуратно, чтобы не сбиться и объяснить как следует.

   Во-первых, если им давали что попало и нерегулярно, из них вырастали сильные коты-крысоловы, которые ели мышей, крыс, друг друга. Лучшего сторожа не придумаешь. Одно неудобство - любую цепь перегрызали на второй день.

   Во-вторых, если пища была богата мясом и кальцием - получались 'несильные собаки'. Они мало двигались, не лаяли, любили смотреть в телевизор.

   В-третьих, если в пищу сильным котам или несильным собакам добавлять 'Вискас' и 'Педигрипал', то у зверей вместо хвоста нарастала запасная лапа. Причём это происходило в любом возрасте животного. Тут ветеринары скажут: 'Не может быть'. А мне не смешно. Потому что один из сильных котов оцарапал меня этой несуществующей лапой. Дело пахло большим скандалом и нобелевской премией, но одно смущало молодого учёного. Нельзя было понять, отчего в одном случае лишняя лапа оказывалась передняя, а в остальных - опять передняя.

   С премией как-то не сложилось, а скандал случился порядочный. Но ничто не помешало настоять на своём и остаться принципиальным в вопросах науки. Он считал, что работа сырая и, несмотря на протесты общественных организаций, сжёг все записи, хоть их и не было. Но он их всё равно сжёг. У себя в голове сжёг, начисто, до последней мысли. Сейчас, после такого пожара, Старый жестоко страдает от внутреннего расстройства, его неутомимая голова часто живёт отдельной жизнью, не подпуская к себе никого, даже хозяина. Этому редкостному заболеванию, как и всему остальному, названия нет.