Стеклянный город - страница 14

   Я ловил себя на мысли, что хочу запустить руку ему за пазуху, взять обруч и надеть себе на голову, еще хоть раз пройти по белому песку, по берегу моих снов и закричать на всю вселенную. Я хотел этого непроизвольно и изучал пуговицы на его куртке, прикидывая, как их расстегнуть. Зря он думал, что для меня это - ерунда. Это переворачивало мне душу. А уж поговорить с Мартой во плоти - за это можно было вообще отдать остаток жизни!

   - В Стеклянном Городе умеют делать и не такое, - многозначительно поведал герцог, - и дело не только в разноцветных песках, на которых он стоит, и которых больше нет нигде в мире. Дело в тех секретах, что дошли до наших мастеров из глубокой древности. Только один человек, Главный Стекольный Мастер, знал, где эти секреты хранятся, у него находилась древняя книга, в которой всё об этом сказано. Он никому не показывал ее и не открывал языка, на котором она написана, только своему приемнику перед смертью - такова была традиция. Так вот, при правлении моего деда Главный Стекольный Мастер умер внезапно - его убили в уличной потасовке. И тайна ушла вместе с ним. И никто не знает, где теперь эта книга, и что в ней написано.

   - Жаль, - сказал я, - полезная была книга. Как же стекольцы обходятся без нее сорок лет?

   - Старые мастера кое-что помнят. Но главных секретов уже не знает никто.

   - А если тот, кто завладел книгой, разберет, что в ней написано?

   - Ему понадобится Стеклянный Город со всеми его песками, мастерами и стеклами.

   Я сразу вспомнил о Лаэрте. Да и король что-то очень переживал об Алонсе!

   - А мне зачем Стеклянный Город? - спросил я, - у меня нет книги. Да и у тебя, как будто тоже?

   Амильо Алонский какое-то время решал: говорить - не говорить, но выхода у него не было, он не знал, что Лаэрт завтра утром выступает к Стеклянному Городу со своей армией, да и был он ему, судя по всему, не помощником, а соперником.

   - Дело в том, - решился-таки гость на последнюю откровенность, - что есть кое-что получше книги. Есть вещь, с помощью которой можно узнать все. Ее сделал Главный Стекольный Мастер, тот, которого убили.

   Я напрягся, мне было жарко, а тут даже уши запылали, благо, их было не видно под моей копной.

   - И... что это за вещь?

   - А это я скажу тебе, когда ты освободишь Стеклянный Город, - заявил Алонский.

   И был прав. Он же не знал, что если я что-то обещаю, то уж не обману.

   - Заманчиво, герцог, - сказал я, - но почему не подождать до весны? У меня сейчас совсем другие планы.

   - Триморцы тебя боятся. Они уже начали вывозить из города всё, что можно. А это очень красивая вещь. Она и сейчас, наверно, у меня во дворце, лежит в одной из комнат. Увезут - потом не сыщешь! Надо торопиться, Бриан.

   Я знал, что не соглашусь, что никакая сила не заставит меня пойти на Стеклянный Город, и не только потому, что судьба Лесовии была для меня важнее всего, были и личные причины. Не мог я там появиться!

   - Слушай, герцог, - сказал я, - я ведь вижу, что ты не трус и не слабак. Я кое-что понимаю в людях. Объясни мне все-таки, как случилось, что, удирая, ты не прихватил такую бесценную вещь с собой?

   - А ты поверишь? - посмотрел он исподлобья.

   - Должно же быть объяснение!

   Он усмехнулся криво, прикрыл лицо рукой с растопыренными пальцами, утер лоб.

   - Стыдно сказать... Накануне я напился. Напился, как свинья, до беспамятства. Можешь верить, можешь - нет, но целые сутки тело мое жило и двигалось само по себе. А когда я опомнился, оказалось, что город сдан, жена моя в руках у кардинала Всей Империи Измаила и его Тайной Канцелярии, а сам я позорно бежал, переодевшись угольщиком.

   - Как?! - меня из жара бросило в холод, даже туман перед глазами в миг рассеялся, - как ты сказал?

   - Я себя не оправдываю. Я сделал то, что сделал. И нет мне прощения, а душе моей покоя! Теперь не беру в рот ни капли, даже смотреть не могу на вино, но ничего уже не исправишь.

   Теперь я понял, кого он мне напоминает - одного смиренного монашка из монастыря Святого Себастьяна. Я наклонился к герцогу, раздвигая локтями тарелки.