Стеклянный суп - страница 40
— Алло?
Простой звук его голоса мгновенно успокоил ее, закрыв все хлопающие от сквозняка двери ее сознания. Он был именно там, где она хотела чтобы он был.
— Джон, это я, Лени.
— Привет, Босс.
Каждый раз, когда они разговаривали, он находил для нее новое имя, новое прозвище: Босс, Конфетка, Приятель. Список все рос и рос. Никто и никогда не обращался к ней так, как он. И от этих прозвищ она всегда улыбалась, потому что они были в его манере.
— Где ты?
Он ответил без промедления:
— У тебя на языке. В твоей ладони.
Ответ был настолько неожиданным и личным, что она чуть в обморок не упала.
— Джон, мы можем сегодня увидеться?
Теперь его голос изменился. Когда она услышала его вновь, он стал озабоченным, а не дразнящим.
— Разумеется. Что стряслось? Что-нибудь не так, Лени?
— Нет, нет. Да. Я не знаю. Просто мне нужно тебя увидеть.
И она вдруг чуть не заплакала. Почему?
— Разумеется, мы встретимся. Где ты? Я в парке с Любой.
Лени по-прежнему чуть не плакала, но в то же время по ее лицу расплывалась широкая улыбка. Она была рада услышать, что он именно там, где она и предполагала. Ей нравилось, что она не ошиблась на его счет. У нее возникло ощущение, что они настроены на одну волну.
— А где Люба? Ты газету читаешь?
— Она у моих ног, смотрит, как коккер-спаниель писает на куст, и да, я читаю газету. Неужели я настолько предсказуем? Какая тоска. Что стряслось, подружка? Голосок у тебя невеселый.
— У меня только что был какой-то странный ланч, и я не знаю, но было бы действительно очень здорово увидеться сегодня, если ты, конечно, не против.
— Нет, конечно не против. Хочешь прийти ко мне сюда или куда-нибудь еще?
«Я просто хочу с тобой трахнуться», — вот что ей хотелось сказать ему на самом деле, но она не решалась. С Фланнери Лени и так говорила и делала то, на что раньше не считала себя способной. Но эту фразу она не в состоянии была выговорить.
— Может, встретимся у тебя? Я сейчас в Первом районе. Возьму такси и буду у тебя через десять минут.
— А может, через часок? Я заскочу в пару мест по дороге, а потом встретимся у меня. Годится?
— Да — через час.
Облегченно выдохнув, она представила себе ключи от его квартиры, которые лежали во внутреннем кармане ее сумочки — их специальном домике. Хозяин квартиры оставил Джону два комплекта, когда тот въезжал. В первый же визит Лени, после того как они впервые переспали друг с другом, Джон отдал ей один комплект. И сказал: «Ну вот, теперь, если я потеряю мои ключи, ты придешь и впустишь меня своими». Иногда, наедине с собой, когда ей бывало грустно, Лени доставала из сумочки эти ключи и просто держала их на ладони. Теперь все было хорошо. Она захлопнула свой телефон и взялась за трость, прислоненную к ноге. Она пройдется по Кертнерштрассе, подышит воздухом, а потом поймает такси и поедет к его дому. Теперь все хорошо.
В ста футах от нее, в тени дверного проема, стоял Фланнери и наблюдал, как Лени медленно ковыляет прочь. Нажав кнопку отключения на голубом телефоне, он опустил его в карман. Не успев коснуться дна, тот зазвонил снова. Сегодня он пользовался популярностью. Снова вынув телефон, он ответил:
— Алло?
— Ты где?
Он ухмыльнулся, услышав этот требовательный голос. Эта не привыкла задавать вопросы, нет, она привыкла раздавать приказы, даже если они заканчиваются знаком вопроса.
— У тебя на языке. В твоих ушах.
Цыкнув от нетерпения, она оборвала его:
— Не валяй дурака. Где ты?
— Купаю буйвола.
Причудливость этого ответа на миг остановила даже ее.
— Что ты делаешь?
— Я в Калькутте, купаю водяного буйвола. Я стал джайнистом. Это один из наших ритуалов.
— Кем ты стал? — И она нетерпеливо провела рукой по длинным рыжим волосам.
— Джайнистом. Это такая религия. Основана на учении Махавиры, шестой век до нашей эры.
— Что ты, черт возьми, несешь?
Но теперь она хихикала, понимая, что он снова взял над ней верх. За это она его и любила. Она могла командовать кем угодно, но только не этим человеком. Она притворялась, будто злится на его выходки. На самом деле ей нравились его непредсказуемость и независимость от всех, в том числе и от нее.