Степан Разин - страница 16
Тут выходит на сцену одна интересная, связанная с разинскими делами, фигура. Царь Алексей Михайлович хотел объединения русской церкви с греческой и, соответственно, согласования обрядов с греческими образцами. Властолюбивый и энергичный патриарх Никон, ранее не терпевший греков, сделал то, чего хотел царь, но за это выговорил для себя полную свободу от светской власти (и в два с половиной раза увеличил свою личную собственность); царь сперва терпел, потом они поссорились, и в 1666 году был созван собор, чтобы судить Никона: его признали виновным в произнесении хулы на царя и церковь, лишили сана и сослали в Ферапонтов монастырь. До этого в народе Никона за его новаторство и стяжательство не любили, но к свергнутым отношение иное: легла одна из козырных карт будущей смуты.
Во второй половине XVII века из-за экономических проблем было много локальных мятежей в городах (именно в городах, запомним это): в 1648 году — в Москве, Устюге, Козлове, Сольвычегодске, в 1649-м снова в Москве, в 1650-м в Новгороде и Пскове, в 1662-м по всей стране; после подавления беспорядков уцелевшие участники пополняли ряды казаков на Дону, других ссылали на Волгу. Сами казаки время от времени пускались в пиратство: яицкий атаман Иван Кондырев наводил страх на Каспийском море в начале 1660-х, его земляк, пират Парфён Иванов, незадолго до этого дошёл с Волги до Персии.
Молодой Степан Разин, кажется, в это время был вполне благонравным казаком. Савельев (чистейшая выдумка): «Молодость свою Разин провёл, как и все казаки, в походах и битвах с неприятелем. В 1646 г. он участвовал в морском поиске казаков на берегах Тавриды, а в следующем году при защите Черкаска от нападения азовцев; в одной из вылазок раненый попал в плен и два года томился в азовской земляной тюрьме, откуда успел бежать. За выдающийся ум и отвагу Войсковой Круг наградил Разина почётным званием старшины». (Н. И. Костомаров: «Народное предание говорит, что Стенька прежде того был гонцом к турецкому султану и попался в плен в Азове»).
Что касается фактов, то первое упоминание о Степане Разине мы уже цитировали: в 1652 году он — видимо, после смерти отца — поехал на богомолье в Соловецкий монастырь через Москву. Вид документа — потёртый на сгибах — указывает, что его брали в руки; есть отметка о предъявлении в Посольском приказе. (Это как бы командировочное удостоверение — без него люди, кроме бояр и иностранцев, попасть в столицу не могли; купцы получали торговое свидетельство, крестьяне — разрешение барина, дворяне — подорожную). Зосима и Савватий, поклониться которым ехал Степан, считались целителями ран и были особенно популярны у военных. Кроме того, богомолье было предлогом для путешествий, особенно у молодёжи. Был ли Разин в молодости религиозен — кто ж его знает? А. Н. Сахаров пишет: «Знал атаман, что Степан в вере нетвёрд, кое-кто даже стыдил его за богохульство... подозревал атаман, что не молиться шёл Степан Разин — больно уж дерзок, суетлив и любопытен он был для этого». Эта гипотеза ни на чём не основана.
Поездки Разина в Москву упоминаются также во 2-м и в 5-м документах «Крестьянской войны» (Т. 1) — то есть он был в столице как минимум трижды. Как добирался? В составе делегаций — верхом, на санях, на подводах, если один или вдвоём — неизвестно. Никто не знает, была ли у него в молодости своя лошадь. На богомолье, может, шёл бы и пешком, как многие ходили (от Черкасска до Москвы около тысячи километров, от Москвы до Соловков — полторы тысячи; хороший ходок в день мог делать пятидесятикилометровые переходы — за несколько месяцев можно обернуться), но, поскольку был ноябрь, скорее всего ехал с какими-нибудь попутными санями. Советские авторы (учёные и беллетристы), как правило, сходились в том, что Разин мало доверял крестьянам и не понимал их (во всяком случае, поначалу); С. П. Злобин отправляет его в путь пешком, причём летом, и Степан видит соху и борону «как сказочную небылицу, словно ступу бабы-яги.
— Дай попытаю, — с любопытством попросил он крестьянина.
И унавоженная взрыхлённая пашня дохнула на него каким-то особым умиротворением и теплом».