Степан Разин - страница 17

Злобинский Степан, пожалуй, самый идейно правильный из всех, однако автор не обидел его чудесными приключениями — и по дороге, и в Москве этот донкихот заступается за обиженных, бьёт купцов и даже встречается с царём, очень ласково с ним обошедшимся: «Теперь Стенька видел своими глазами неправды и беды народа... говорил с царём, и вера его в невинность царя ещё укрепилась». Разумеется, мы понятия не имеем, что Разин в молодости (да и в зрелости) думал о царе, чем он развлекался в столице и как прошло богомолье. А. Н. Сахаров в данном случае предпочёл особо не фантазировать: «Покрутился он по московским дворам и кабакам, побывал в подмосковных слободах и городках. О своём соловецком богомолье говорил Степан глухо...» Самые потрясающие приключения Степан пережил у Чапыгина: мало того что дрался со злодеями и выручал простых москвичей, мало того что спас красавицу, за убийство мужа-садиста заживо зарытую в землю (такая казнь существовала ещё и при Петре I), и стал её любовником, так ещё и мимоходом организовал в Москве Соляной бунт (который на самом деле был в 1648 году: реакция на подорожание соли, бывшей тогда единственным консервантом). Его дальнейшие планы: «Думаю, дедо, когда зачну быть атаманом, уйду с боем в Кизылбаши и шаху себя дам в подданство, а оттуда решу, как помочь народу своему...»

После этой поездки — громадный, в шесть лет, пробел в документах. Остаётся только додумывать, что там теоретически могло быть. А. Н. Сахаров: «В первом же походе к турецким берегам показал он себя казаком смелым до крайности, но диким и необузданным. Удивлялись донцы, глядя на него в бою, — ни врагов, ни себя не щадил Степан. А по приходе в родные места часто уходил Степан погулять по верховым городкам, встречался там со всякими людьми. Пропадал иногда надолго. “Ох, тёмный будет казак Стенька, непонятный”, — говорили про него домовитые. И вправду, отстал Степан от отцовских занятий, торговлишкой не промышлял, деньги не копил, не прятал, всё хозяйство переложил на старшего брата, много ходил по донской земле, был и в Черкасске, бродил и по станицам. Но особенно любил верховые городки. Вольно ему там было и просторно. Не было рядом ни круга, ни грозного окрика войскового атамана». В романе Злобина герой воюет на польском фронте.

Надо думать, где-то он, конечно, воевал и набрался опыта и кое-какого авторитета: в декабре 1658 года (Крестьянская война. Т. 1. Док. 2) валуйский воевода И. Языков пишет в Посольский приказ, прося пропустить в Москву казака Степана Разина, отставшего по болезни от посольства атамана Наума Васильева, «на ямской подводе». Отметка о подаче: «167-го декабря в 17 день з донским казаком с Стенькою Разиным. Помета. Чтена. К отпуску взять». Раз он был членом зимней (считавшейся особенно важной) делегации, значит, имел вес. Известно, что пролежал он в Валуйках больной до середины декабря и, по всей видимости, до Москвы всё же добрался. Потом ещё двухлетний пробел. А в 1661 году он уже был дипломатом. Для этого желательно было знать грамоту и (хотя с послами всегда ездили переводчики) иностранные языки. Э. Кемпфер, секретарь шведского посольства в Персии, писал[25], что Разин говорил на восьми языках — допустимое предположение, так как в среде казаков жило полно иностранцев.

Защищаясь от могущественного и агрессивного Крыма, Москва и сами казаки нашли союзников — кочевых калмыков, которые враждовали с кочевыми же татарами Малой Орды (едисанскими или ногайскими татарами), бывшей в вассальной зависимости от Крыма. Калмыки были благодарны казакам ещё со времён Ермака, который в Сибири защищал их от киргизов и татар. Но народ они были в высшей степени ненадёжный: сто раз клялись в верности московским царям, подписывали договор (шерть) и тут же его нарушали. Дипломатам с ними было непросто: следовало быть гибким и жёстким одновременно. Документ от 28 марта 1661 года (Крестьянская война. Т. 1. Док. 3) содержит отписку Яковлева (за несколько лет до этого избранного войсковым атаманом) в Посольский приказ — о неудачной осаде казаками ханского городка на Дону и об отправке делегации к калмыцким тайшам: