Стихи 1984 – 2016 - страница 19

стр.

стоит одна нога, в раю стоит другая,

уселась гурия на часть, - сковороду

под часть другую бес пододвигает,


хороший глаз ест истину и свет,

а правда доедает глаз поплоше,

и крик сплошной - то счастья точно нет,

то слишком сплошь, да всё мороз по коже.


2004


блуждающая дуля


Отхлынет лес и выпадет равнина,

уже атласная, ещё рубашкой вверх,

пустая карта. Вылиняет синий

за мятым облаком. Чуть позже, в голове


поднять и рассмотреть ту цепь случайных

событий, ни с чего привёдших к холодам,

обильной шерсти, снам без окончанья,

включающим в себя проснуться кто куда.


2004


похороны древа


Ежовый воздух. Ртутные пары

над миражом и гулом скотобоен,

домов с происходящим. Ножкой дрыг

снегурка, - ась?! Тяжелые гобои


бог вставил в зад ветрам, несущим гроб

хрустальный, чтоб разбить его о небо,

а может небо - но разбилось чтоб,

осыпалось, и совершились требы


на похоронах деревца - стекло,

цветной огонь и варварские бусы,

крошащееся олово, - светло

и медленно, и вместе разобьются.


2004


проснешься, а глаза зашиты изнутри


Уехать в Буэнос будь он неладен Айрес.

Пить айриш-крем и нюхать айс и кокс

тропической зимы, а солнышко легко

усушит мозг и девушек нажарит -


таких, что часто путают себя

друг с дружкою, с камнями и водою

до горизонта, да и за, - ни корабля,

ни облака, ни голубя с бедою.


2004


пятница


Совсем неважно, чей вчерашний день

ты вспомнишь, разлепив наутро веки,

чьи сны просмотрены, какие печенеги

тебя родили - эти или те.


Любой день пятница. Никто не отдохнет.

Ведь сколько ни ходи от дома до работы -

короче путь не станет, а субботы

не будет вовсе, и наоборот.


2004


гербарий


Осенний 3D-арт. Немного прёт,

немного плющит. Белки полиняли,

став вроде ртути. Боженят ведет

до класса богородица: задали


гербарий, и подписанных жуков,

эссе на тему кар - вполне заметно,

что мир и жёлт, и вложен меж листов

очередного нового завета.


2004


пробел


Я где-то здесь, но лучше не искать.

Закрыв глаза и слушая гул тела,

бубнящей раковины, с голосом в висках,

я где-то здесь, и отделен пробелом


случайно вбитой паузы, щелчком

мигнувшей двери, тлеющей до пальцев

ночною сигаретой. Так легко

услышать звук и выдумать: "Попался."


2004


не спишь, и, к сожалению, поют


Взять билет на колесо,

и то прочь, а то навстречу.

Прятать прежнее лицо

в тусклый мех нечеловечий.


Под расшатанный фокстрот,

металлические хоры,

видеть - всё наоборот,

и наоборот еще раз.


В старый жестяной кувшин

звук за звуком воет сила -

побыстрее эй дыши,

возле уха крошит силос


крупных звуков, говорит

языком, ведущим в вечер,

где как свечечка горит,

и то прочь, а то навстречу.


2004


чьё сердце не встрепенётся при имени твоём


Москва Москвы. Садовое кольцо -

всего только одна из дуг прицела,

сходящегося там, где стены, рвы

и площадь с лобным местом, где шумело,


да перестало в общем-то шуметь,

лишь шепчет страшное живец из пирамиды,

да пушка чОрная, обозначая смерть,

как не моргай, не скроется из виду.


2004


охотник видит сон второй души


В их сухих головах, словно в маковых бошках, где сны

пересыпаясь шуршат, где подробно до эха от стен,

до дробления блика на коже в слежавшийся снег - до весны

наступающей с первым движением, до - если тень


переплёта ползет по стене, потолку, по стене,

исчезая помалу со звуком ночного мотора, который

продевает пустую дорогу сквозь лёгкую боль в голове,

что, тихонько шурша, еще катиться по коридору.


2004


переключающиеся каналы


Шипящий, плещущий эфир.

Вполне неточная настройка

почти нащупывая мир

ползёт слепою землеройкой -


ну вот оно, теперь две разных,

но близких станции поют

поочерёдно или разом,

как в полудреме - так дают


то яркое окно, то область

где девы/звери/облака,

то вновь окно - стозевно, обло

летят авто, кричит пурга,


внезапно сон, внезапно речью

о приключившемся во сне,

то в такт, то хором и переча,

переключаются извне.


2004


ка


Настолько ничего внутри,

настолько ветрено снаружи,

и только оттолкнуться нужно,

чтоб унесло по счёту три


тряпьё с живою темнотой,

мычанием, застрявшим в складках,

и прочее, оставив гладкий

и гулкий камень. Долото


сломалось, надорвался конь,

веревка лопнула, опала

раскраска, ничего не стало,

лишь камень, долго и легко.


2004


спешенные


На бурной лошади монгол

на диком туловище думы

не ждут, что распадется сумма