Стинг. Тайны жизни Гордона Самнера - страница 52

Стинг особенно суетился вокруг Джо. Они плавали вместе в бассейне, пока жены пили джин с тоником на солнышке.

Блейер говорит, что было очевидно, что наркотики держались подальше от возможных наблюдателей и зрителей. Энди Саммерс сказал: «Вы должны видеть те вещи, которые происходят в гримерной, — поклонники, наркотики и т. д.» Затем он увидел Майлза и замолчал. В день перед выступлением Блейер и его фотограф поехали, чтобы сделать фотографии вместе с группой. Была идея одеть их как гаучо. Майлз был доволен такой перспективой фотографирования. Съемки прошли очень хорошо, хотя группа явно становилась все более скованной по мере приближения времени выступления.

«Когда они добрались до стадиона в этот вечер, был полный хаос, — рассказывает Блейер, — Там находилось около двух тысяч этих детей. Все это немного походило на школьный зал, вокруг ходили вооруженные военные. Как только «Полиция» вышла на сцену, началась настоящая истерия. Они ничего подобного ранее не видели. Все были на ногах, танцевали. Солдаты начали бить людей, пытаясь усадить их обратно. Подростки пытались каждый раз снова и снова подняться. Я находился за кулисами рядом с Майлзом, и даже он был шокирован».

Члены группы переглядывались, когда наблюдали за солдатами, а Стинг тряхнул головой, выскочил за кулисы и сказал Майлзу: «Мне, черт возьми, не нравится то, что здесь происходит. Мне все это не нравится!»

Он вернулся на сцену. Но толпа была настолько возбуждена присутствием «Полиции», что они ничего не могли поделать. Одна юная девушка продолжала вскакивать со своего места. И ее ударом сбил толстый полицейский. Он ударил ее, и она упала вся в слезах.

В этот момент Энди Саммерс вышел на край сцены и ударил ногой в плечо этого самого полицейского. Затем он замахнулся ногой и снова ударил его — прямо в лицо ногой!

Зал погрузился в молчание. Никто не сказал ни слова. Они сели, и это был шепот шока. Что он сделал? Никто не мог в это поверить. Группа продолжала играть. Настоящая полиция смотрела на них; невероятно, чтобы иностранец мог оскорбить их полицейских таким образом!

Я посмотрел на Стинга — у него «отпала челюсть», и он во все глаза смотрел на Энди, который отошел в сторону и смотрел на Майлза, который стоял, обхватив голову руками. Тогда Стинг сказал Энди: «Ты явно собираешься задержаться здесь после Рождества. Что нам принести тебе в тюрьму?»

Все смотрели на Энди, который продолжал играть.

Тем временем тот полицейский, которого он ударил, обошел с другой стороны, орал и выкрикивал ругательства на сцену. Другие полицейские подошли и спешно увели его.

Минуту спустя после завершения концерта офицеры, одетые в штатское, направились за кулисы. Стояли крики и шум, а Майлз закатил глаза и сказал: «Докатились».

Переводчик пытался смягчить ситуацию. Но полицейские были очень рассержены. Мы направились в гримерную, которая была на вид гримерной спартанского училища, вся в железных запирающихся шкафчиках. Я пошел вниз с группой в тот момент, когда они спускались со сцены.

Мы стали в стороне, а Майлз и Стинг набросились на Энди: «Ты с чем играешь? Не делай таких вещей». Энди ответил: «Я не терплю, когда так обращаются с детьми. Я не терплю!»

Тут в гримерную ворвались полицейские в плащах. Пятеро плюс еще один в форме. Тут ещё были переводчик и тур-оператор. Один из полицейских в плаще схватил Энди Саммерса за горло и приподнял его над землей дюйма на четыре, а затем швырнул на ящички, при этом голова Энди ударилась об них.

Все замерли. Мой фотограф пошел сделать несколько фотографий, но полиция ему не дала. Тем временем Энди продолжали бить об ящики. Майлз кричал переводчику: «Ради бога! Разберитесь с ними!» Царил хаос.

«Как-то же можно с этим разобраться!»— кричал Майлз.

«Да, — ответил переводчик. — Нам придется заплатить немного денег».

Я никогда не узнал, сколько они заплатили. Но все успокоились. Стингу и Стюарту было сказано отправляться обратно в отель. Энди был задержан. Он сидел на скамейке напротив ящиков, дрожа как лист, в то время пока все еще кричали и спорили на разных языках. Затем полиция вышла и вернулась с другим человеком в костюме: он пришел с тем полицейским, которого ранее ударил Энди. Тогда Майлз сказал Энди: «Тебе придется извиниться публично. Они привели своего фотографа в комнату и настояли на том, чтобы оба мужчины пожали друг другу руки и улыбнулись, чтобы история о том, как Энди извинился, могла бы просочиться в прессу. После того как фотография была сделана, все ушли. Она была на первой странице местной газеты на следующий день, чтобы показать местной молодежи, что если сделаешь такое, то так просто не ускользнешь. Полиция исчезла так же быстро, как и появилась. В комнате остались только Энди, я и фотограф. Энди трясся и плакал. Я сказал ему: «Давай, приятель, все закончилось, все сделано!»