Сто приключений Барвинка и Ромашки - страница 16
возиться.
Стонет царь, Тхоряка злится.
Царь вопит: — В аэропорт! —
Скачет кактусов эскорт.
Скоро кактусы отстали,
Все колючки поломали.
Тхор, Будяк и царь-беглец
В самолёте наконец.
Царь беснуется: — Балбесы,
Вы забыли взять принцессу! —
Тхор кричит: — Её возьмём
Мы когда-нибудь потом!
— Царь, пока забудь о юге,—
Говорят Бамбуку слуги.
А народ без промедленья
Начинает наступленье.
Вышел в битву слон-солдат —
Гонит кактусов отряд.
Обезьяны и бизоны
Посадили их в вазоны.
Пусть печалятся, что зря
Воевали за царя.
Прибежали крокодилы
И детей освободили,
И огромный носорог
Тоже очень им помог.
Цикламена весела —
Быстро мячик принесла.
Слон отбил его ногою,
Лев — могучей головою,
Буйвол — носом и хвостом.
Скачут так, что пыль столбом!
И промолвил Чёрный Кава:
— Тулумбас теперь держава
Добрых, ласковых зверей
И счастливых малышей!
Ждать гостей всегда мы будем,
Рады мы хорошим людям.
Нарисуем герб такой:
Мяч и лотос голубой.
Зашумели чьи-то крылья
И полнеба вдруг закрыли —
Сколько аистов, стрижей,
Соловьёв и журавлей!
Гуси-лебеди с грачами
И весёлыми скворцами…
Собрались домой они —
Сколько шума и возни!
Вся от солнца золотая,
Опустилась с неба стая.
Старый аист — друг, вожак —
Говорит ребятам так:
— Ну, детишки, мы за вами.
Попрощайтесь-ка с друзьями
И, пока ещё светло,
Забирайтесь на крыло!
В край родной! Как там
прекрасно…
Полетели! Ясно?
— Ясно!
Чёрный Кава огорчён.
— Дорогие, — просит он —
Погостили б хоть немного,
А потом и в путь-дорогу!
Но сказал Барвинок: — Нет!
Нам домой пора. Привет!
— Ох уж эти перелёты! —
Заревели бегемоты.
Подошёл печальный слон,
Подсадил детишек он.
Снял Барвиночек шапчонку,
Поклонился, крикнул звонко:
— Очень просим мы и вас,
Чёрный Кава, Ананас,
Друг Бананик, весь народ,
Посетить наш огород!
Миг — и мчатся в вышине
В милый край, к родной весне.
БАРВИНОК И ВЕСНА
I
В сумке веса больше пуда,
В сумке толстых писем груда.
Почтальон стирает пот:
«Где Барвинок — воин смелый?
Где Ромашка?» — то и дело
Пишут дети целый год.
«Расскажите о Тхоряке —
Притаился зверь во мраке
Или снова сеет зло?
Где теперь скакун Кузнечик?
Каждый день и каждый вечер
Он звенел на всё село!»
«Где там аисты летают?
Удалось ли мирной стае
Все невзгоды обойти?
И не сдуло ли Барвинка
С крыльев птицы, как пылинку?
Всё случается в пути…»
«Отзовись, герой, скорее!
Солнце ласковое греет,
Прилетай скорей назад!
Без Ромашечки пригожей
Всем ребятам грустно тоже,
И весне никто не рад».
Довелось, ребята, снова
Мне седлать коня лихого,
Сбил я тысячу подков,
Обошёл почти полмира —
Чабаны, Житомир, Сквиру,
Конча-Заспу, Васильков…
Я спросил у старой ели:
— Что, ещё не прилетели
Наши аисты домой?
Пуст без них простор небесный,
Луг и поле бессловесны,
Да и лес молчит, немой.
Разлилась река широко,
Ствол берёзы полон сока,
Зазвенели ручейки.
Всюду скачут лягушата,
И бегут, бегут куда-то
Водяные паучки…
И однажды на рассвете
Вдруг я мельницу заметил,
Проскрипела мне она:
— Погляди-ка, стройным клином
Птицы к нам летят с чужбины.
Значит, всё-таки — весна!
Кто вдали, как ветер, мчится,
Кто на крыльях быстрой птицы
Развалился, как Мамай?[7]
Рядом — девочка Ромашка,
Извелась в пути, бедняжка…
Край родимый, принимай!
Сбилась шапка у Барвинка,
Заблестела, как росинка,
На щеке его слеза.
— Эх, достать бы парашюты,
Мы б спустились в полминуты
Прямо в царство Гарбуза!..
Край родимый лучше юга!
Приземлились среди луга,
Но неладно с вожаком:
Он лежит у ног Барвинка,
На весенние травинки
Кровь стекает ручейком…
Очень аисты устали —
Их орлы атаковали
У турецких берегов.
Под крылом у ветерана
Алым маком рдеет рана —
Страшный след когтей врагов.
В час, когда слабели крылья,
От орлиной эскадрильи
К солнцу он взлетел рывком!
И домой — к заветной цели —
Дальше аисты летели
За любимым вожаком.
Мало времени осталось,
Он смертельную усталость
Превозмог в последний раз:
— Счастлив я, что, умирая,
Вижу луг родного края,
Счастлив я, что вижу вас!
Схороните под горою,
Возле ивы над рекою,—
Дед ещё гнездился там.
И прошу — сдержите слёзы,
Пусть поплачут только лозы —
Их сажал я в детстве сам…
Все, понурившись, молчали,
Все прекрасно понимали —
Жизнь его на волоске.
Приуныл Барвинок тоже —
Он помочь ничем не может,