Стон березы [сборник] - страница 26

Диана молчала.

— Если немая, то на пальцах показывайте, что немая. Я спрашиваю, по какой статье вы осуждены?

— 88-я, часть первая, — не поднимая головы, тихо ответила она.

Он усмехнулся.

— На убийство у вас ума хватило, а вот опрятной ходить…

Не договорив, он остановился на полуслове. Осужденная приподняла голову. Сазонов увидел в ее глазах слезы. Губы ее тряслись.

— Я не убивала! — из души раздался ее голос.

Она выбежала из ШИЗО. Сазонов удивленно посмотрел ей вслед. Выходя из ШИЗО, он увидел ее: прислонившись к стене, она плакала.

Диана не заметила, как к ней подошла контролер.

— Чего сопли распустила? Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты за собой следила, а ты словно глухая тетеря. Противно на тебя смотреть. Марш в баню!

Когда она вернулась из бани, контролер по надзору не поверила своим глазам.

— Ты? — лишь одно слово промолвила она.

Спустя два дня в ШИЗО заглянул Усольцев. Увидев Диану, он остолбенел. Она, видя его замешательство, усмехнулась, подняла с земли бачки и, дразня его бедрами, пошла. Усольцев повернулся к контролеру.

— Что с ней?

— Давеча начальник был, отругал ее, теперь она исправилась.

Усольцев решил дождаться Диану, а чтобы не вызвать подозрения у контролера, стал проверять документацию на осужденных. Спустя полчаса Диана вернулась. Улучив момент, когда контролер пошла открывать кормушки, Усольцев притянул Диану к себе и попытался поцеловать ее. Откинув голову назад, улыбаясь, она спокойно произнесла:

— Осторожно, а то твой начальник заревнует.

— Что-о? — выпустив ее из объятий, нахмурился он. — Когда ты успела?

— А сразу, как только увидела, — не моргнув глазом, ответила она.

Усольцев хотел что-то сказать, но вошла контролер. Диана, продолжая улыбаться, вышла. Минут пять Усольцев, ошеломленный услышанным, сидел в оцепенении. Его самолюбие было сильно задето. Наконец он вскочил и, со всего размаха ударяя ногой по ведру с мусором, во весь голос заорал:

— Почему в ШИЗО не убрано?..

Контролер испуганно сжалась под его взбешенным взглядом.

— Я вас спрашиваю, почему она до сих пор мусор не убрала?

— Товарищ майор…

Усольцев, не слушая, вышел. У себя в кабинете он носился раненым зверем. Его самолюбию был нанесен удар. Он, считавший себя безраздельным хозяином всей колонии, был унижен. Осужденных он считал своей собственностью.

Сама система содержания осужденных в колонии заставляла их раболепствовать перед начальством. Другого выхода у них не было. Бывало, с воли приходили строптивые, они первое время пытались сохранить свое достоинство, но это длилось недолго, колонистская жизнь их быстро ломала, и они превращались в безропотных зэчек.

Усольцев был старожилом в колонии. За период его долгой службы сменилось несколько начальников, а он оставался бессменным главным дирижером колонии. Ни одно решение по судьбам осужденных не принималось без его участия и согласия. Над осужденными он был бог и царь. Мысль, что Диана теперь достанется не ему, а Сазонову, все сильнее и сильнее бесила его. "Ну надо же, — злорадно усмехаясь, думал он, — не успел принять колонию, а уже бабу из-под носа увел. Нет, дружище, этот номер не пройдет, со мной шутки плохи, не таких я видел, быстро рога обломаю. А ты, телочка, ты у меня запляшешь".

Он поднял телефонную трубку, позвонил дежурному по колонии, дал команду, чтобы к нему немедленно привели осужденную Шаповалову. Ему нужна была ее помощь.

В зоне у Шаповаловой была кличка Екатерина. Начальство ее не трогало, она была из тех "авторитетных" осужденных, на которых опиралось начальство для наведения порядка среди осужденных. В зоне женщины побаивались ее и старались не попадаться ей на глаза.

Спустя минут десять в кабинет постучали.

— Войдите! — нетерпеливо крикнул Усольцев.

Двери открылись, в кабинет вошла Екатерина. Улыбаясь, покачивая крупными бедрами, бесцеремонно подошла к нему, наклонясь, поцеловала в щеку.

— Садись, — отталкивая ее, хмуро буркнул он.

— Николай Анатольевич, что-то вы не в духе. Никак новенькую не можете уломать?

Усольцев хмуро посмотрел на нее.

— А ты откуда знаешь?

— Знаю, знаю, — усмехаясь, ответила она.