Стопы благовестника - страница 11

стр.
Губернатор зарегистрировал Павлова в качестве духовного наставника. Утверждение от властей получил и Воронин, который в это время руководил другой баптистской общиной в Тифлисе.
Печальное разделение произошло из-за вопроса о ростовщичестве. Вопросы финансовых отношений тревожили многих верующих.
"Бедным, которые берут взаймы на необходимые нужды, давать деньги в рост погрешительно, но с богатого, берущего деньги на расширение своего занятия, брать умеренный процент не погрешительно", — решило большинство делегатов на межобщинных конференциях.
Природная тяга к торгово-коммерческой работе удерживала Воронина на неопределенных противоречивых позициях. Заверив братьев, что грех любостяжания не властен над ним, он все-таки не избежал увлечения мамоной. При удобном случае он поспешил вложить свои средства в ростовщическую компанию, не разобравшись как следует с ее финансовыми операциями. Узнав об этом, Павлов тут же потребовал отлучения Воронина.

— Вопреки своему убеждению, которое он сильно утверждал на бывшей здесь конференции, — не брать какие-либо проценты с кого бы то ни было, Воронин сделался пайщиком ростовщической компании, занимающейся выдачей ссуд за высокие проценты. Он внес тысячу рублей и заседает в ссудном комитете, — объяснял Василий Гурьевич верующим.

Когда Воронину объявили решение церкви об отлучении, он вышел из себя.

— Я знаю, вы отлучили меня по злобе. Это все сделал Павлов. Мальчишка! Я поставил его на ноги, вывел в люди! — резко выкрикивал Никита Исаевич, бросая недовольные взгляды на оторопевших единомышленников. — Мой капитал двигает всеми делами общины. Я дал вам помещение в своем доме безвозмездно. Я отказываю вам теперь в квартире. Только тот, кто согласен со мною пусть приходит сюда…

Не желая раздражать возмущенного хозяина, Павлов и его единомышленники перенесли собрания на Русский базар в дом бывшей армянской семинарии. Какая-то часть бывших молокан, привыкших к оборотистым делам в житейской практике, не согласилась со строгими мерами церковного наказания и последовала за Ворониным.
Направив заявление приставу восьмого Чугуретского участка, Воронин просил открыть вторую общину и утвердить его в звании пресвитера, а Капитона Щербаева в служении диакона. Гражданское начальство удовлетворило настойчивые просьбы Воронина.
Горький корень, взрастивший худые плоды в Тифлисе, заразил духом разногласия и другие общины на Кавказе. В адрес тифлисских братьев полетели оскорбительные письма от верующих Баку и Владикавказа. Они обвиняли служителей Тифлисской общины, возглавляемой Павловым, в несправедливости, гордыне и неразумных действиях.
Составляя ответы, Василий Гурьевич терпеливо разъяснял несогласным, что они поступили точно по Слову Божию, так как Библия строго осуждает ростовщические притязания. Он приводил выдержки из исторических и пророческих книг Священного Писания, где налагаются строгие запреты на подобные деяния.
Больше года держалась глухая стена отчуждения между двумя общинами. К марту 1881 года болезнь стала отступать. Воронин смирился, увидев свои поступки в свете Евангелия. Забыв о разнице в возрасте, он сделал первый шаг к примирению с Павловым. Он пришел домой к Василию Гурьевичу вместе со своей женой Екатериной Кузьминичной.

— Брат, прости меня, я виноват, — склонив голову, заплакал Никита Исаевич. — Я был неправ пред Богом и тебя оскорбил… Я предавался недостойным занятиям. Мои друзья тоже желают соединиться с вами и с Вашей общиной.

— Бог свидетель, в моем сердце нет обиды на тебя, брат, — сказал Василий Гурьевич, вставая из-за стола. — Простим друг друга во имя Иисуса Христа. Пусть мир Божий никогда не покидает нас…

Помолившись Господу, они обменялись святым целованием.
Рассказав в церкви о встрече с Ворониным, он предложил рассмотреть просьбу Никиты Исаевича на членском собрании. Воронину поставили на вид выполнение трех условий: признать отлучение действительным, сложить с себя должность пресвитера, оплатить долги. Никита Исаевич беспрекословно согласился принять эти требования и 18 июля 1882 года он был восстановлен в членстве Первой Тифлисской общины.