Страницы жизни и борьбы - страница 7

Тут же я решила, что для понимания жизни необходимо познакомиться с политической экономией, а так как никто из окружающих меня людей не мог посоветовать мне, каким путем приступить к этому вопросу, то я просто принялась за изучение «Политической экономии» Джона Стюарта Милля (с предисловием Чернышевского). Конечно, работа была очень трудная, но у меня хватило настойчивости и терпения, и я одолела оба тома. Зато потом лекции по политической экономии Чупрова и книга Туган-Барановского легко воспринимались, и все это очень помогло мне при чтении «Капитала» Маркса. Кстати, III том я читала в оригинале, на немецком языке. С тех пор я усвоила себе привычку конспектировать прочитанное, что впоследствии очень облегчало мою работу.

В моих воспоминаниях о раннем детстве большое место занимают музыкальные впечатления. Уже в этом возрасте я слышала дома музыкантов из «могучей кучки» и таких крупнейших исполнителей, как А. Г Рубинштейн. Часто бывали у нас и певцы-любители А. Н. Молас и А. П. Опочинин. Все новые произведения тотчас же звучали в фортепьянном переложении. Отец мой, Д. В. Стасов, был прекрасным пианистом.

Вспоминаю А. П. Бородина и его импровизации из «Князя Игоря» или исполнение им своих романсов.

Частым гостем был у нас М. А. Балакирев, учитель моей сестры по игре на фортепиано. Он был выдающимся пианистом, и его необыкновенная музыкальная память давала ему возможность при разговоре о каком-либо произведении тут же подойти к фортепиано и исполнить его.

М. П. Мусоргского я помню, но его музыку я слышала в исполнении А. П. Опочинина. Особенно помню «Колыбельную Еремушки» и «Полководца» из «Песен и плясок смерти».

Каждый четверг у нас в доме устраивались музыкальные вечера. В четыре руки на одном или двух роялях исполнялись симфонии Бетховена, Шуберта, произведения Чайковского, Римского-Корсакова, Листа, Берлиоза и многое другое.

Особенно часто звучали в стенах нашего дома программные произведения русских композиторов. Заслушивалась я «Франческой да Римини», «Ромео и Джульеттой», «Бурей» Чайковского; «Садко», «Антаром», «Шехерезадой», «Испанским каприччио» Римского-Корсакова, «Стенькой Разиным» и «Лесом» Глазунова. Очень любила я Лядова «Про старину».

Исполнителями были: мой отец, два брата А. Д. и Б. Д. Стасовы, двоюродная сестра Н. Ф. Пивоварова. А когда затевались вокальные вечера, то в них принимали участие моя сестра В. Д. и зять Н. К. Березкин. Они пели, например, дуэт Марии и Вильяма из «Ратклифа» или из «Дон Жуана» Моцарта.

Очень часто по воскресеньям бывали музыкальные вечера у дяди В. В. Стасова. В них участвовали М. А. Балакирев, Ф. М. и С. М. Блуменфельды, Ф. И. Шаляпин, Н. А. Римский-Корсаков, А. К. Глазунов, Ц. А. Кюи.

Дома же всегда проходили репетиции тех концертов, которые я посещала с 16 лет. Это были абонементные концерты Русского музыкального общества, а позднее «Русские концерты» М. П. Беляева. Когда мы получали программу концертов, то дома всегда проигрывались основные вещи предстоящего концерта. Очень часто вместе с отцом, который имел постоянный билет, ходила на генеральную репетицию будущего концерта и поэтому могла лучше следить за исполняемым произведением.

Длинной вереницей встают в памяти исполнители и в первую голову А. Г. Рубинштейн. Относительно него могу рассказать один факт, свидетельствующий об огромном влиянии его на слушателей. Когда мне было 3 года, он играл у нас дома. Впоследствии, в одном из концертов Русского музыкального общества Антон Григорьевич исполнял Шумана и в том числе его «Симфонические этюды». Когда он заиграл это произведение, мне стало ясно, что я уже слышала эту вещь в его же исполнении. Вернувшись домой, я спросила отца, играл ли Рубинштейн эту вещь у нас дома. Отец ответил утвердительно. Вот какое впечатление на детский ум произвела игра Рубинштейна.

У отца был абонемент и в Мариинский театр (ныне оперный театр имени С. М. Кирова), и первая опера, которую я слышала, была «Руслан и Людмила», но так как мне было тогда 7 лет, то в памяти особенно сильно, конечно, остались такие моменты, как весь акт у Черномора. И сейчас в памяти ярко встают декорации Гартмана и лезгинка, исполненная знаменитой балериной Марией Петипа.